Молитвы Уорхола

Энди Уорхол в возрасте восьми лет. 1936.
Фото из каталога выставки

Энди Уорхол был болезненно застенчив. Кто-то заметил, что в жизни люди часто начинают работать на преодоление своих главных недостатков. Застенчивость и скромность – не недостатки. Но Уорхол их признал таковыми и попытался в себе искоренить. Он был пристрастен к тем, кто обрастал славой. И так прославился сам. Король был коронован, потому что любил королей. Точнее – короны. Он смело прикасался к лучам славы других и демонстрировал всему миру, что в них можно не только греться, их вполне можно фокусировать на себе. Нет-нет, он не создавал мифов, он всего лишь работал с ними, как художник. Мифы, идолы, иконы. Куратор выставки «Уорхол/Икона: Создание образа» в Афинах Пол Мурхауз сказал: «Переводить с английского на греческий название выставки для нас немного нелепо даже. Имидж, образ и икона для греков – суть одно и то же».

Культурологические беседы с гостями куратор и коллекционеры вели в пространстве Potnia Thiron, что в центре Афин. Здесь показывали «Кинопробы» из Музея Энди Уорхола в Питсбурге.

Энди Уорхол. Ленин. 1986. Фото из каталога выставки

Это, собственно, то, почему Уорхола сейчас называют еще и прародителем видеоарта. Будущих «икон» стиля, смысла, моды и прочая, прочая Уорхол заставлял «сбросить важность». Усаживал их перед камерой и заставлял три минуты быть собой. Кстати, существенную часть этих живых портретов видели в Москве. Их привозили на Гоголевский бульвар. В Афинах их около ста. Мифы и легенды своего времени перед камерой беззащитны и милы. Другое дело – их же лики в уорхоловской живописи. Возведенные в абсолют. Иконы – безупречные святые грешники и грешницы: Мерилин, Джеки Кеннеди, Роберт Раушенберг, сам Уорхол – в разные периоды своей жизни.

Итак, основное действо ждало в Музее византийского и христианского искусства. Но, как ни странно, даже греческим гостям в реализации радикальной идеи смешать Уорхола с иконами (идея, поражающая одновременно и революционностью, и очевидностью) не хватило радикализма. Все хвалили выставку, но потихоньку сетовали на то, что Уорхола не смешали с иконами в прямом смысле, не повесили его поп-идолов на тех же стенах, где размещается основная экспозиция. Предполагали, что против этого, возможно, возражала официальная Церковь.

Энди Уорхол. Автопортрет. 1964 Фото из каталога выставки

Предваряла экспозицию цитата из уорхоловского племянника Джеймса Вархолы: «Когда нас спрашивали, кто мы такие, мы говорили, что мы – византийцы». Все закольцовывалось: лики и лица дерзко приравнивались друг к другу. Молодой немецкий журналист, покинув зал Уорхола, вернулся к византийской иконе.

Без названия. 1957 Фото из каталога выставки