Андрей Мартынов
Дэвид Схиммельпенник ван дер Ойе. Навстречу Восходящему солнцу: Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. – М.: НЛО, 2009. – 422 с.
Политик в обывательском сознании – высшее существо. Практически небожитель. Полубог. И если не гуру, то уж точно «подгурник». В реальности же политик не меньше любого обывателя подвержен увлечениям, заблуждениям, ошибкам. Последние страшнее всего. Самые умные политики понимают цену просчета. «Это хуже преступления – это ошибка», – любил говаривать не последний экземпляр политического серпентария Шарль Морис Талейран-Перигор, князь Беневентский.
Одной из таких ошибок была Русско-японская война 1904–1905 годов. Современный канадский ученый Дэвид Схиммельпенник ван дер Ойе анализирует причины, послужившие началу конфликта. Он оговаривается, что было бы неверно свести дипломатические действия к одному из многих идеологических факторов. Ведь и представление России о своем месте в мире никогда не монополизировалось какой-либо одной идеологией, будь то «борьба за выход к морю», мессианство «третьего Рима», «замирение пограничья» или какое-либо другое. Ван дер Ойе в числе прочих оснований выделяет идею конквистадорского империализма чеканки знаменитого ученого и путешественника Николая Пржевальского. Имел место и страх перед «желтой угрозой», причудливо объединивший таких разных людей, как философ Владимир Соловьев («Панмонголизм») и военный министр генерал Алексей Куропаткин. Одновременно в политических сферах присутствовала и противоположная идея восточничества князя Эспера Ухтомского. Суть ее заключалась в том, что России не стоит искать своего истинного предназначения на Западе или увлекаться мифическим панславизмом. Страна должна вернуться к более близким ей (наследие ига) азиатским истокам. Концептуально взглядам Ухтомского близко penetration pacifique («мирное проникновение») министра финансов, а затем премьера Сергея Витте, предполагавшего усиление политического влияния посредством экономических успехов, а не захвата территории.
Естественно, эти идеологические факторы не были абсолютно беспочвенны. «Желтая опасность» базировалась на страхе повторения восстания «боксеров» ихэтуаней (1898–1901). Тогда объединенные в единую коалицию вооруженные силы Европы, США и Японии подавили мятеж. Небольшое отступление – при защите дипломатического квартала в Пекине очень хорошо показали себя казаки. Когда восстание подавили, император Вильгельм (бывший, кстати, душой всей операции) наградил многих из них Железными крестами. В 1914 году все награды были ему возвращены.
Да и концепция Витте основывалась на высокой рентабельности предприятий. При небольших вложениях в местное производство можно было получить значительную прибыль, что небогатой России не мешало.
Обидно, что и внешнеполитические ожидания оказались растворены в мифологиях. В принципе в них был определенный расчет. Ведь страны Европы давно не воевали между собой (последний раз – в 1871-м). Европейские политики искренне верили, что внутренние конфликты будут в дальнейшем решаться за столом переговоров. Неевропейские же страны большого веса не имели (да и неоткуда ему тогда было взяться), а потому их мнением можно и пренебречь. И этот расчет оказался ложным. Мифы разбились о реальность.
