Закон и порядок

Борис Колоколов. Жандарм с царем в голове. Жизненный путь руководителя личной охраны Николая II. – М.: Молодая гвардия, 2009. – 584 с.

Рассказывают, что, когда некую партию политических арестантов отправляли по этапу из московской пересылки, на перроне стоял молодой жандармский поручик. И один из арестованных, выглядывая в окно и показывая на него, сказал своему товарищу по несчастью: «Посмотри на этого рыжего, этот далеко пойдет!» Безымянный заключенный был прав. Поручик Александр Спиридович (1873–1952) стал генерал-майором (кстати, не жандармерии, а пехоты), начальником охраны государя и августейшей семьи (Охранная агентура).

Правда, как пишет биограф Спиридовича московский историк Борис Колоколов, первые дела Александра Ивановича не предвещали ни взлета карьеры, ни грядущих потрясений. Он расследовал печатание запрещенных цензурой произведений Льва Толстого. Были задержаны распространители текстов. «Логика и закон, – вспоминал позднее в эмиграции Спиридович, – требовали возбуждения дознания против самого Толстого и привлечения его как главного виновника по настоящему делу». Так как все указывало на то, что сочинения были переданы из Ясной Поляны. Однако существовало Высочайшее повеление не трогать отлученного от Церкви графа. Спиридович обратился к своему начальству с рапортом, что «при данном положении дело следует прекратить, так как преследовать арестованных при непривлечении главного виновника является абсурдным и несправедливым». Следствие закрыли, а незадачливых самиздатчиков освободили.

В дальнейшем Спиридович сталкивался с более горячими делами. Как итог – покушение со стороны социал-демократов. Тяжелое ранение в грудь. Но были и победы: арест двух руководителей боевой организации партии социалистов-революционеров – Григория Гершуни и Михаила Мельникова.

Став во главе охраны императора, Александр Иванович стремился сделать службу максимально функциональной. Он создает в Царском Селе библиотеку Охранной агентуры. Одновременно на жандармских курсах читает лекции по истории революционного движения. Из них возникнет его знаменитый двухтомник «Революционное движение в России» (о социал-демократах и эсерах соответственно), экземпляры которого будут подарены государю. Вместе с тем Спиридович не забывает и практику – организует питомник служебного собаководства.

Арест самиздатчиков был правилом. Но не без исключений... И.Е.Репин Арест пропагандиста. 1880–1889, 1892. ГТГ

Профессионализм Спиридовича сочетался с порядочностью, что вообще-то не являлось необходимым условием его службы (вспомним извечный типаж «Грязного Гарри»). Интересно, что, будучи в эмиграции и публикуя воспоминания о своей работе («Записки жандарма», «Великая война и Февральская революция»), он не раскрыл ни одного псевдонима своих многочисленных «кротов», а ведь некоторые из них, как, например, член ЦК РСДРП(б) Роман Малиновский (Портной) или другой видный большевик Андрей Романов (Пелагея), были уже изобличены и расстреляны.

А как же иначе? Ведь закон и порядок были изгнаны из страны вместе с Александром Спиридовичем.