Андрей Серенко
Небо над Камышином располагает исключительно к полету.
Город Камышин Волгоградской области сами горожане в шутку именуют «областью Германии» и утверждают, что ни один город России не имеет такого количества иномарок немецкого происхождения. Впрочем, и других брэндов у него хватает – «город ткачих», «город мастеров», «город купцов», «город художников», «город Стеньки Разина». Здесь, по преданиям, жил злой колдун Урак, а в пещерах до сих пор бродит призрак Стеньки Разина, охраняющий свои заговоренные клады. Наконец, здесь впервые начал мечтать о небе знаменитый летчик Алексей Маресьев, герой «Повести о настоящем человеке».
На буграх
Наверное, сам ландшафт Камышина подталкивает человека, зажатого границами провинциального городка, к радости, в чем бы она ни выражалась – в удачной торговле и бизнесе, в гуманитарных проектах, уникальном мастерстве, в творчестве, в мечтах. Говорят, что если в любом месте Камышина положить шарик, то он обязательно покатится вниз. Сам город и местность, его окружающая, – все в горах и холмах. А между зеленью гор и оврагов открываются огромные небесные колодцы. Глубокая синева камышинских небес как будто создана всевышним для полета – кисти, самолета, мысли. Это впечатление любого приезжающего сюда засвидетельствовал знаменитый летчик-герой Алексей Маресьев, который как-то заметил: «Никогда и нигде я не видел такого неба, такой чистой и голубой лазури, как в Камышине. Как захотелось мне тогда летать, подняться ввысь на крылатой птице┘»
Впрочем, «камышинская высота» давала импульс и разбойничьим замыслам. В 20 верстах от Камышина находится знаменитый Ураков бугор. С высоты 93 метров охватывали взглядом эти просторы и пришлые татаро-монгольские разбойники, и свои местные. Как рассказал местный краевед Сергей Чеботарев, в устье реки Камышинка находилось логово Стеньки Разина. Ураков бугор давал возможность великолепного обзора пространства, а 4-метровые камыши (они-то вместе с речкой Камышинкой и дали городу название) были оптимальной позицией для организации ловушек и засад.
Кстати, по одной из версий, плохих манер Стенька Разин набрался у татаро-монгольского хана Урака, который тоже разбойничал, а будущий русский разбойник состоял у него 15 лет в кашеварах.
Вообще историческими здесь являются три высоты – бугры Ураков, Стенькин и Настин. Согласно легенде, Настин бугор был «квартирой» Стенькиной любовницы, которую тот не очень жаловал вниманием и заботой. Часто ходила, говорят, бедная Настя вокруг своего бугра и плакала.
Впрочем, жестокость разбойника познал на себе и сам город – в 1670 году Камышинская крепость была сожжена, а возрождена в 1697 году, когда в ней расквартировались «дмитровцы» – стрельцы Дмитриевского полка.
От Мюллера до Макошко
Мюльберг, Драйшниц, Гольштейн, Швабс, Штефан, Келлер, Гебель, Крафт, Лейхтлинк, Розенберг – это названия немецких камышинских сел, которые существуют и доселе. Немецкая часть истории, несмотря на ее драматичность, оставила в Камышине глубокий культурный след. И сегодня в городе живут почти 2 тысячи мюллеров и геббельсов. Именно об их прапрабабушках и прапрадедушках свидетельствует множество сохранившихся по сей день 2–3-этажных купеческих домиков, украшающих старую часть города. По рассказу старшего научного сотрудника местного краеведческого музея, Немецкая республика была создана Екатериной Великой. «Инвесторы» должны были, по царской задумке, заняться земледелием. Однако немцы, 78 процентов которых даже в те далекие времена были грамотны, Катерину ослушались и взялись за свое – торговлю и ремесла. Купцов в Камышине было больше, чем во всей Саратовской губернии. А владея 150 профессиями, немцы подарили Камышину богатую мастеровую культуру – медицинскую, аптекарскую, портновскую.
Случайно или нет, но корни этой культуры проросли в современную жизнь. Название «город ткачих» он получил за известный хлопчатобумажный комбинат (сегодня это два текстильных предприятия), на котором трудилось 13 тысяч мастериц. Только одна ткачиха, Мария Макошко, чье искусство сравнивают с искусством скрипача, выткала за свою трудовую жизнь 3 миллиона метров ткани.
Дореволюционные стеклодувы незримо передали эстафету не менее знаменитому стеклотарному заводу с годовым объемом производства около 1 миллиарда рублей и умением «дуть» не только обычные банки и бутыли, но и эксклюзивный продукт. Ну, а «аптекарский след» просматривается в особом внимании города к программам здоровья. А недавно город получил диплом «Город, доброжелательный к ребенку» – за возрождение традиций грудного вскармливания новорожденных.
Уникален сегодняшний Камышин и количеством культуры на один квадратный метр. Где еще в России найти провинциальный городок, который бы имел свой театр, свою картинную галерею, свои художественную школу и училище. Только профессиональных художников здесь 40 человек, а сколько их всего – подсчету просто не поддается. Картинная галерея из 15 залов проводит по 14 выставок в год.
Два Маресьевых, две судьбы
Недавно над небом Камышина пронеслись самолеты-штурмовики. Состоялось торжественное открытие памятника Алексею Маресьеву. Эту инициативу ветеранов поддержала и воплотила в жизнь администрация города.
Удивительны изгибы и маресьевской истории. Во-первых, семья у деда Маресьева была большая, краевед Владимир Шамаев нашел уже около 50 родственников летчика легенды и прогнозирует, что цифра увеличится вдвое. Второй изгиб – большая семейная тайна. По словам одного из «маресьевцев», брат Алексея, воевавший на фронте, попал в немецкий плен. А после освобождения остался жить в Германии.
Фото Елены Серенко
Для камышинских краеведов тема «немецкого следа» в маресьевском роду крайне болезненна. Владимир Шамаев, который пишет свою книгу о родственниках настоящего человека и лично встречался с Алексеем Маресьевым, заявил, что не знает о существовании немецкой линии маресьевцев. «Лично для меня этой линии не существует!» – отрезал Шамаев в ответ на вопрос корреспондента «НГ».
Вряд ли легендарный военный летчик-истребитель пытался после войны узнать судьбу пропавшего брата. И дело не в «железном занавесе» или страхе перед КГБ. Алексей Маресьев всегда считал себя настоящим марксистом-ленинцем и даже после краха СССР повторял, что «мое знамя – красное».
* * *
Жизнь камышан, как и всех россиян, оставляет мечтать о лучшем. Средняя зарплата невысока, дороги – по Гоголю, летом многие живут за счет абрикосов. Однако то количество краеведов, которое уступает разве что количеству немцев и художников, свидетельствует, что камышане до фанатизма преданы своему маленькому городу. В каждой (!) школе есть какой-нибудь музей – будь то музей минералов или бивней мамонта. Такой город Стеньке Разину уже не взять.
Камышин–Волгоград
