Андрей Мартынов Андрей Платонов. Ноев ковчег. Пьесы. – М.: Вагриус, 2006, 464 с.
Художественное наследие писателя Андрея Платонова (1899–1951) разнообразно. Помимо романов, повестей, пьес и рассказов оно включает в себя стихи. Именно с поэзии в 1922 году, опубликовав сборник «Голубая глубина», начинал мэтр.
Пожалуй, больше всего Платонову не повезло как драматургу. При жизни не была поставлена или опубликована ни одна из его пьес. Ведь даже главный свой роман «Чевенгур» писатель пусть частично, но все же увидел напечатанным при жизни (повесть «Происхождение мастера»). А драматургия была для Платонова одним из самых важных жанров. «Искусство заключается в том, чтобы посредством наипростейших средств выразить наисложнейшее. Оно – высшая форма экономии», – помечал себе Платонов в записных книжках.
Его пьесы аккумулируют основные идеи писателя: единство человека и вселенной, индивида и общества, поиск истины, противопоставление природы и техники, жизни и смерти, воскресение умерших, перенятое им у любимого философа Николая Федорова.
Во всех пьесах Платонова содержатся те же сюжетные ходы, что и в «программных» произведениях. Так, в трагедии «14 Красных избушек» (1931) писатель вновь возвращается к теме драмы коллективизации, поднятой еще в романе «Чевенгур» (1929). В пьесе «Ученый всемирного значения» Иоганн-Фридрих Хоз приезжает в советскую деревню, желая найти «разрешения мировой экономической и прочей загадки». Разуверившись, Хоз уезжает. Он заявляет председателю колхоза Суените «Я пойду. Вы надоели мне со своей совестью, энтузиазмом, трудоспособностью, верой в будущее. Вы стоите у начала, а я знаю уже конец. Мы не поймем друг друга». Как и в романе, символом неудачи осуществления коммунистического эксперимента, а точнее, его слишком высокой цены, становится смерть ребенка. «Суенита: Ребенок мой не дышит. Дедушка Хоз ушел┘ Скоро уже вечер – как скучно делается мне одной».
«Голос отца» (1937–1938), несмотря на реальную подоплеку событий (разорение Чугуновского кладбища в Воронеже, где была похоронена мать писателя) построен на идеях одного из самых «фантастических» философов Николая Федорова. Полностью соглашаясь с мыслителем, что смерть есть «величайшая несправедливость», Платонов через внутренний монолог («голос отца») молодого человека, пришедшего на могилу родителя, дает свое видение федоровской «философии общего дела» – воскресения умерших.
В драматургии военных лет также прослеживаются идеи, занимавшие Платонова до и во время войны. В пьесе «Без вести пропавший, или Избушка возле фронта» (1942) Платонов протестует против смерти другого человека как части единого мироздания, ибо смерть противоестественна, чужда природе. Писатель ставит вопрос о цене жертвы. «Да на что ж народу тогда и жизнь, если за нее молодые да самые лучшие смерть принимают», – не желает примириться с гибелью сына Марфа Фирсовна.
Жертва, а точнее, мученичество «девушки Розы» из одноименного рассказа получает развитие в пьесе «Волшебное существо» (1944). В отличие от героини новеллы, Наташа не погибает от рук нацистов. Ее жертва двояка. Сначала страдания в немецком плену, а после освобождения сострадание раненного генерала Климчицкого, потерявшего во время войны жену. Одновременно Наташа становится прообразом Натальи Владимировны Фоминой из рассказа «Афродита».
Считается, что творчество последних лет Платонова являет собой некий системный кризис личности писателя. В качестве примера приводят неоконченную пьесу «Ноев ковчег (Каиново отродье)». На первый взгляд это действительно «распад атома». Согласно замыслу писателя, на горе Арарат американская археологическая экспедиция якобы находит останки Ноева ковчега. По этому поводу на горе собирается крупный антисоветский конгресс с Черчиллем, Гамсуном, супругой Чан Кайши, герцогиней Винчестерской, представителем Ватикана, миллиардерами, министрами, шпионами, «международной проституткой» Ивонной, «разведчицей всех государств» Маргаритой Осской, Агасфером и Иаковом, братом Господним. Неожиданно, в результате взрыва американских атомных бомб, в Атлантике происходит новый всемирный потоп. С горы Арарат голливудская кинозвезда Марта (тоже участница конгресса) обращается к Сталину с просьбой о спасении. И товарищ Сталин отправляет корабль, который должен спасти участников антисоветского конгресса.
По крайней мере две вещи не позволяют согласиться с подобной оценкой. Во-первых, диалоги Черчилля и Гамсуна чрезвычайно напоминают замысел «Великого инквизитора» Платонова Прошки Дванова из «Чевенгура» о царстве «интернациональных пролетариев». Во-вторых, введение библейских персонажей и апокалипсического сюжета вызывает аналогию с «Мистерией-буфф» Владимира Маяковского.
Когда-то один из героев Платонова сказал: «Без меня народ неполный». Думается, что без разбросанных в журнальных публикациях пьес, собранных наконец-то в единый корпус, сам Платонов был бы неполон, да и мировая драматургия тоже. Не хочется, чтобы Платонов ушел, как дедушка Хоз.
