Лев Пирогов Елена Афанасьева. Знак Змеи: Роман. - М.: Захаров, 2004, 480 с.
Говорят, Елена Афанасьева - известная журналистка. Но, как я ни вертел в руках эту книжку, никаких следов "журнализма" обнаружить не смог. Обыкновенный авантюрный роман. Написанный "для женщин". Говорят, "для женщин" обычно пишут замаскированные мужчины.
Мужчинам легче вообразить себе идеальную читательницу женского романа, а следовательно, и соблюсти жанр. Чтобы вообразить идеальную читательницу ЖР, надо редуцировать личность. Свести ее к нехитрому набору "характерных" (с ударением на "а") и типических черт. Ну, например, "все бабы - стервы и дуры". Если бы я был стервой и дурой, я бы прочитал "Знак змеи" с изрядным сочувствием.
Короче, модный дизайнер интерьеров Лика Ахвелиди влюблена в олигарха Оленина. Уважительно или в любовной истоме - Олень. Известная журналистка Елена Афанасьева, без всякого сомнения, тоже влюблена в Оленина, потому что по ходу романа того арестовывают, и обидчикам от нее хорошенечко достается. Пока Оленю заламывают его талантливые белы руки, фигуристая (что хорошо) и кучерявая (на любителя) Лика ищет в Арабских Эмиратах своих пропавших мужей Кимку и Тимку. Мужья пропали в связи с Брильянтом. Половина действия происходит "в историческом прошлом", откуда движется к месту встречи с Кимкой и Тимкой.
Начинается эта история аж в XVII веке при дворе персидского шаха, сокрушившего империю Великих Моголов. Потом, перебиваясь хронотопом Лики Ахвелиди и ее случайной подруги по несчастью Женьки (значительно меньшей стервы и дуры), переносится в Россию, минует золотые времена Екатерины Великой, задевает девятнадцатый век и на некоторое время застревает в начале двадцатого, где все до боли пропахло Акуниным.
Некоторые куски написаны хорошо. Некоторые - очень. Например, поток сознания женщины (той самой Женьки), только что навсегда потерявшей любимого, заставляет забыть о том, что все "женские романы" пишутся замаскированными мужчинами. Убедительны для необразованного читателя (меня) времена Надир-шаха (потому что все это было давно и неправда). Даже несносная Лика Ахвелиди, даром что стерва и дура, становится человеком, когда вспоминает драматическую историю своей любви к родным братьям Кимке и Тимке. Этакое, знаете, "секси"┘ Местами в авантюрном романе вспыхивают и гаснут искорки реализма: таковы страницы, посвященные быту и нравам в Ростове-на-Дону, где прошла юность несносной Лики и куда, слава богу, периодически возвращается действие. Вдохновенная глава о домашнем консервировании (о, о!) заставляет вспомнить Бориса Екимова...
Остальные главы хуже. Невыразительные и почти неразличимые Эмираты кажутся списанными с туристического Египта. Акунинский хронотоп отвратителен. Автору патологически не удаются дети, но он (она) упорно возвращается к невыполнимой для себя задаче показать часть действия глазами ребенка, желая продемонстрировать разнообразие своего писательского арсенала. Совершенно беспомощен эпизод "транскультурного диалога" между попавшим в беду юным графом Ванечкой и крестьянской девочкой Варькой (для первого Рим - это город, для второй - название злачного ростовского кабака и т.д. и т.п.) - юмор, достойный демонического хохота госпожи Дубовицкой.
Если Елена Афанасьева не пользуется услугами "литературных негров", то картина такая: там, где она пишет "от души", получается здорово. А там, где "для занимательности" или "успеха", - скучно. Ей бы не романисткой быть, а просто романы писать┘ Говорю это без всякого высокомерия - напротив, с болью и грустью. Памятуя о домашнем, да пребудет оно в веках, домашнем консервировании. А брильянты и олигархи - ну что брильянты и олигархи?..
Дрянь, по-моему.
