Сергей Шаргунов Первый выпуск полосы. Первая боль и первые алые брызги...
Огромные эмоциональные потенции безбашенного поколения не находят себе применения. В нынешней России душно, как в шкафу с шубами. Мелькает серая моль реакции. Из свободомыслящих сил - только блаженные гуманисты да старшие братья-недоделки с дистиллированным стебом.
Освободить потенции молодых, выплеснуть их голоса на полосу - такова задача.
Отсюда неизбежный разговор об исторических и социальных аспектах бытия.
Мне кажется, именно в России с ее "русским реализмом" смятенный парижский клич "Будьте реалистами - требуйте невозможного!" обретает настоящую глубину. Например, есть реалист Достоевский, но также и нет никакого Достоевского. Ведь если начать здраво править его тексты - ничего не останется┘
Критики европейских интеллектуальных мятежников 68-го попрекали тех в социальной тупиковости и отсутствии исторических ориентиров. На самом деле и тогда к бунтарскому нигилизму примешивалась мечта о государственном. Но единственно близким был, увы, Китай, рыхлый и скользкий, как рисовая каша. Сейчас, когда экзистенциальное захлестывает творческую молодежь, к счастью, мы имеем дело с Россией. Только у нас кропотливое возведение стен, собирание пространств может быть оправдано даже с позиций предельного отчаяния. Одно то, что тяга к Подлинному проявляется на нашей территории, уже уравновешивает все. Ибо у нас, в пику Сартру, ДРУГИЕ - это не ад, но рай. И Красная площадь парадно зависла между Бытием и Ничто┘
Первый выпуск. Оскал упыря, ухмылка киллера.
Чутко улавливая актуальность, мы собираемся представить на полосе два культурных пласта. Первый: те, кому 20-30 лет, пригретые толстыми журналами, выявленные премиями, но в целом пребывающие на нелепой дистанции от читателя. Второй: контркультурная среда, вытесненная в подполье, выдающая энергичные тексты. Теперь грани стираются, и поглощение "андеграунда" общекультурным контекстом - вопрос времени.
Обе среды проходят под знаком "нового реализма". Новые писатели потрясающе серьезны, кровь от крови своего поколения, хорошо знакомы с современностью. Однако требуется преодолеть ущербный радикализм и одномерное бытописательство - через синтезы. Важно не закиснуть, всхлипывая по-болотному, а лететь вперед, солнечно сверкая┘ Поэтому один из ключевых механизмов движения - парадоксализм. А по сути, обостренное чувство свободы.
Чего я ожидаю от нашей полосы?
Персонажи и группировки выступят со своими манифестами, напомнив период вековой давности. Оригинальные, ошеломляющие концепции должны найти место. Человек, литература, общество должны рассматриваться дерзновенно и полемично. Отдельная, внезапная тема должна браться крупно, поддержанная ансамблем авторов.
Мы стремимся к парадоксам не только на мировоззренческом, но и на локальном уровне. Так, в этот раз сугубый прозаик Роман Сенчин заговорил стихами. А "первобытная дикарка" Ира Денежкина скоро обернется высоколобой критикессой.
Идущие врозь┘ Ковыляем, маршируем, пританцовываем к Подлинному. И быть может, однажды ощутим небанальную общность.
P.S. Проезжал Питер. Переночевал у столетней Марии Берггольц, сестры поэтессы Ольги. "Свежая кровь? Стоящее название! Это вы какого направления, футуристы, да?" - улыбался мне из былых эпох изящный призрак. Я подтвердил. "Главное, нэпманом не становись! Ты будь мировой парень. Мы раньше так выражались: "мировой" - это про тех, кто вселенские вопросы трогает┘"
