Андрей Мартынов Павел Басинский. Горький. - М.: Молодая гвардия, 2005, 452 с.
Горький - одна из самых загадочных фигур начала прошлого века. Самых многоликих и неоднозначных. Попробуй разберись, какое из его лиц настоящее. Гуманист, спасший в годы Гражданской войны многих представителей старой интеллектуальной элиты, или один из идеологических отцов Большого террора, бросивший лозунг "Если враг не сдается - его уничтожают", пролетарский писатель-реалист или ницшеанец-романтик...
Отделить миф от реальности непросто. Но именно такую задачу поставил себе автор биографии "великого пролетарского писателя" Павел Басинский, известный критик и литературовед.
Итак, А.М. Горький, он же Максим Горький, он же Алексей Пешков. Родился в зажиточной семье. Дед был цеховым (начальником) красильного цеха в Нижнем Новгороде, несколько раз избирался гласным в городскую Думу. Его разорение омрачило детство Алеши. Впрочем, Басинский считает, что, несмотря на катастрофы детства (смерть отца, нелюбовь матери), Горький не ожесточился. А все почему? Потому что в основе его мировосприятия лежат, дескать, идеи гуманизма, "религия человека".
Однако факты, изложенные, нередко впервые, в книге Басинского, противоречат данной им высокой нравственной оценке писателя. Судя по всему, Горький отнюдь не был гуманистом ни в традициях XIX, ни ХХ веков. Когда первая супруга Горького Екатерина Волжина сообщила ему о смерти их общей дочери Кати, он, будучи в Америке с гражданской женой Марией Андреевой, ответил ей: "Я прошу тебя - следи за сыном. Прошу не только как отец, но - как человек. В повести, которую я теперь пишу, - "Мать" - героиня ее, вдова и мать рабочего-революционера┘ говорит: - В мире идут дети┘ к новому солнцу идут дети, к новой жизни".
И еще один пример: сразу после смерти второго сына, Максима, Горький пишет товарищу Сталину письмо с просьбой рассмотреть два перспективных, на его взгляд, изобретения. Красноречивая реакция на смерть собственного ребенка. Что это? Эгоизм? Черствость? Нечеловеческое хладнокровие? А может быть, признак безумия?
Впрочем, и самого себя классик пролетарской литературы, по-видимому, не очень любил. Несколько попыток самоубийства характеризуют писателя не только с психиатрической точки зрения, но и с позиций горьковской самооценки. В таком контексте не вызывают шока и мысли по поводу голода в Поволжье, напечатанные Горьким в эмиграции, куда он уехал, поссорившись с "тираном" Лениным: "Народу вымрет - много. Но - кто вымрет? Слабые, трепанные жизнью; тем, кто жив останется, в пять раз легче будет". Так что и в публицистике певец Человека с большой буквы, а по совместительству соколов и буревестников, отнюдь не блистал гуманизмом.
Откуда подобное бессердечие? На первый взгляд может показаться, что он перенял его у большевиков. Однако его можно встретить и до знакомства Горького с Лениным или Богдановым. Скорее всего оно было взято из дурно прочитанного и еще более дурно понятого Ницше, нечувствования его метафизики и этики. Кстати, песни о соколе и буревестнике, названные Чеховым "трескучим набором фраз", - тоже из Ницше. Так Горький пытался стилизовать под "песни Заратустры".
Вместе с тем во время Гражданской войны Горький спас великого князя Гавриила Константиновича и его семью, добившись у Ленина их выезда за границу. Создав несколько издательских проектов, спас от голода множество писателей, а участвуя в ПОМГОЛе, - столь не любимых им крестьян...
Да и чувствами не был Горький обделен. Маяковский шутя предлагал продать собственную жилетку, которую насквозь прорыдал Алексей Максимович, слушая, как Владимир Владимирович читает "Облако в штанах". Горький, впрочем, утверждал, что рыдал как раз Маяковский.
Да и в Ницше Горький кое-что все же понял: усы у него были отнюдь не бурлацкие, а ницшеанские.
