Душераздирающее зрелище

	Это не Тигра, не Пятнистый Щасвирнус, это тебя, Пух, переводить пришли┘ Рисунок Евы Пероновой по мотивам классики

Но в последнее время, как грибы после дождя, возникли новые переводы знаменитых текстов. Несколько причин движут этот процесс: с одной стороны, понятные амбиции переводчиков состязаться с предшественниками, сделать лучше, полнее, вернее. Само по себе это желание похвальное.

Ну и желание издательств обойти дорогих переводчиков и пересказчиков, сделавших свое классическое дело. С авторами проще - многие из них давно лишились всяких прав, в том числе и авторских. А на переводе еще можно сэкономить.

О новом Карлсоне и новой Алисе, что в Стране Чудес, "EL-НГ" уже писал.

А вот и Винни-Пух. Вот он, пришел к нам. Образцово-показательный.

Почему образцово-показательный? Потому что он издан образцово плохо.

Во-первых, в толстой книжке контрабандой, как пистолет в томе с вырезанными страницами, живет еще "Шепот на ветру" Алана Маршалла. Почему он там - непонятно. Я сначала даже решил, что начали издавать всех Аланов подряд - только не в алфавитном порядке.

Во-вторых, в книге чудовищные иллюстрации. С иллюстрациями в этой серии отдельная история - "Алиса в Стране Чудес" издана там с рисунками Тенниела и рисунками современными. Тенниел был, как мы бы сказали, аутентист и старался в точности следовать не только быту, но и тексту Кэрролла. Поэтому перевод, в котором Тигровая Лилия заменена на Львиный Зев, бессмысленно иллюстрировать классической картинкой. На ней-то как раз - лилия.

Но в книге о Винни-Пухе нового извода "худож. И.Панков, И.Егунов" круче. Вот созданный ими маленький поросенок... Его, кстати, зовут Хрюка.

Вот он в красных плавках на обложке; на рисунках внутри он почему-то бегает в том, что мои знакомые дамы окрестили "топиком". Даже снег Хрюка разгребает в этом топике, с голой, извините, попой. И вид у него какой-то гадкий. Нехороший вид. Будто у барышни из фривольного журнала. Удивительно при этом, что композиционно новые иллюстрации повторяют рисунки прошлых времен.

В-третьих, в этой книге очень странные стихи - они слишком незатейливы для взрослого читателя, и несколько скучны для читателя маленького. Все дело в том, что настоящий Пух - поэт. У Милна он тоже поэт замечательный. Когда он декламирует свое:

Here lies a tree which Owl (a bird)
Was fond of when it stood on end,
And Owl was talking to a friend
Called Me (in case you hadn"t heard)
When something Oo occurred.

Так вот, после этого как-то неловко читать в новом переводе стихи, написанные, как я понимаю, Н. Рейн:

Дерево стояло, а потом упало.
Раньше тут в дупле
Сова мирно проживала.
Зайти мне в гости довелось,
Как вдруг такое началось!

У Милна - архаика, Война Алой и Белой роз какая-то (что, кстати, передается Заходером, несмотря на то что он делал именно пересказ, а не перевод, довольно точно -

Вот здесь лежит большущий ствол,
А он стоял вверх головой,
И в нем медведь беседу вел
С его хозяйкою (Совой);
Тогда не знал никто-никто,
Что вдруг случится ужас что!

Но про стихи еще скажут и без меня - на пятой странице этого номера, поэтому о переводе.

В-четвертых, перевод, а он заявлен именно переводом, скучен тоже. Тот, кто заново переводит уже популярный текст, всегда крепко подставляется. Для того чтобы не украсть чужое открытие, ему приходится обходить удачные, иногда единственно верные находки предшественника. Если это перевод для детей, то совершить новую находку безумно сложно - ведь он должен быть не просто точным, но и интересным.

Другое дело, когда перевод служит иным целям, вроде книги "Винни-Пух и философия обыденного языка" с переводом Михайловой и Руднева, где живет Медведь с низким IQ, - тут нет претензий, это другое дело (и, кстати, очень забавная работа).

А вот беда издания Милна пополам с Маршаллом в том, что оно совершенно серьезно настаивает на своей переводческой ценности. Да, в нем восстановлен порядок глав. Оно толще (и за счет Алана Маршалла тоже). Но как-то это не искупает общего уныния.

"Винни-Пух" Бориса Заходера не просто перевод, а вариант. Авторский текст с копирайтом Заходера. При этом авторские права распространяются и на названия, и на имена. Пятачок, таким образом, занят. И телевизионный Хрюша, не имеющий отношения к Винни-Пуху, уже при деле. Но, как пишут в ремарках, "Те же и Хрюка". Те же - потому что часть персонажей свои заходеровские имена сохранила.

И сохранила свою сущность Сова. Она тоже женского рода, хотя оригинальная Сова - не сова, а скорее Сыч или Филин. Английский сов - этакий молодящийся старичок, а заходеровская Сава - бойкая тетушка, не лишенная стервозности. Тут я, возможно, несколько увлекаюсь, потому что дело не в моем восприятии. Но восприятие восприятием, а пол (персонажа) - такая штука, что его не перепутаешь. Даже у Совы.

Получается, что перевод следует не за иностранным текстом, а за Заходером.

Детям-то это все равно. Они слопают и диснеевского кретина, что притворился нашим Пухом. Но мы-то куда смотрим? Ведь русский Винни-Пух, созданный Заходером, не просто пересказ, он часть нашей культуры. Реплики его, Заходера, персонажей вросли в нашу речь.

У Заходера есть совершенно замечательные слова - the game called Poohsticks, which Pooh invented, палочки Пуха, Заходер превращает игру в Пустяки, что придает им, палочкам, особенный, почти философский смысл. Заходер перевел английское pathetic как "душераздирающее зрелище" - и авторы школьного учебника английского языка дали именно слово "душераздирающий" в комментарии к отрывку текста.

Зачем это все понадобилось переводчикам - загадка. Ведь понятно было, что судить за Винни-Пуха будут строже, чем за Стивена Кинга. И ошибок не простят.

Зачем все это наделало уважаемое издательство, выпускающее уйму хороших книг, - мне непонятно. Зачем оно так сэкономило - мне неясно.

В общем - душераздирающее зрелище.

Впрочем, нет - "Жалкое зрелище┘ - Жалкое, иначе не скажешь". Так в новом переводе.