Штурмуя небеса

Андрей Бычков всегда верен себе. Фото из архива Андрея Бычкова

1.

Время идет, год за годом жизнь фильтрует массу людей, словно тестируя их на прочность: кто-то сломался, а кто-то – нет. Кто-то неуверенно мелькнет на горизонте, и его силуэт неизбежно сначала застынет, а потом растает в воздухе, как дымка. Кто это был? Мы узнаем об этом едва ли… А другой – пройдет по дороге запоминающейся походкой зайца, как паяц, косясь по сторонам – какой он произвел эффект, но это будет лишь повторением старого, а не бурением скважин нового. И в первом случае, и во втором мы не увидим искусства жизни, которое, как известно, сильно коррелирует с внутренним миром каждого из нас. Но что же тогда происходит с нами?

Настоящее вышло из моды. Исчезло. Испарилось. В ходу «пластмассовый мир» во всех его проявлениях и «дешевка» унылых совдеповских конструкций.

Наш герой совсем иного типа. Там, где, как в песне «ДДТ», «нас окружает унылая логика и расчет снаружи», наш герой идет своей дорогой, не всегда ровной, местами даже иррациональной, но от этого такой внутренне цельной, свободной и сильной. Да-да, его действительно манит свобода: свобода действий, свобода выбора, свобода мысли и поступков. Не случайно мы с ним говорили о свободе в интервью, оно вышло в книге «Лучше Ницше, чем никогда» – с каким еще писателем-нонконформистом в России можно смело обсудить тему свободы по душам? С Бычковым, как выясняется, можно и нужно. Он чувствует кожей, что нужно читателю, и уверенно идет к своей мечте, как в самом начале пути, когда он только грезил стать настоящим писателем, когда он жил литературой и видел ее как свое призвание. При этом, сдается мне иногда, он все так же удивительно молод душой, как подросток, как тогда, когда он был еще не признан и писал в стол, потеряв надежду стать широко известным писателем. Но это совсем другая история...

Андрей Бычков смело и всерьез подходит к круглой дате: он и в жизни, и в литературе остается верным себе. Ну а это самый что ни на есть важный, решающий поступок и осознанный выбор, не правда ли?

Он состоялся в литературе к своим годам и ему уже не нужно изобретать свой язык, свой стиль и прочее... Обычному автору стоило бы почивать на лаврах на этапе сделанного и пережитого Андреем Станиславовичем, ведь за плечами осталась внушительно большая дорога. Момент волнительный... Так, тускнеют со временем тексты прекрасного французского прозаика Мишеля Уэльбека, который всем уже все миллион раз доказал и давно «сделал имя» на своих книгах. Но это не случай Бычкова. Он идет дальше, следуя придуманному им самим лозунгу «Авангард как нонконформизм» – целая работа, исследующая это явление вполне себе научно и содержательно. Ну, а его роман «Секс с фон Триером» – это мощный новый взлет, новая попытка доказать самому себе, что он может, как спортсмен, побить новые рекорды. И ведь этот эксперимент оправдал себя – по версии «НГ-EL» роман «Секс с фон Триером» назван книгой 2022 года. Действительно, картинка всех его произведений, и «Секса» в том числе, очень живописна и полифонична. В тексте отчетливо слышится звук, поскольку каждое слово находится на своем месте и рождает звук. Такие тексты читать – само эстетическое удовольствие. Из обилия произведений автора я более всего люблю и сегодня рассказ «ПЦ Постмодернизму», где говорится о Пригове и Викторе Ерофееве в низком ключе. Автор смел и может расставить точки над «i» уже тогда, когда толпа бредила этими «талантами» снова и снова.

Бычков – академист. Ему легко даются как сама литературная проза, так и очерки, эссе, интервью, которые он пишет каждый раз в нужный этап своей жизни, словно отмеряя линии на ее полях – так и ему, и читателю становится более понятно то, чем он занимается. Вот только сегодня мне иногда думается, что люди разучились читать. Роль творца в современном мире, к сожалению, нивелировалась. Слишком доступно стало многое, любая книга принадлежит тебе в один клик. А доступным обычно попросту не дорожат и пренебрегают. Это сильно расхолаживает читателя, который предпочтет почитать вечером трудного дня что-нибудь легкое, а вовсе не Достоевского с Розановым, Ницше с Мишелем Фуко, Бодрийяром или Андреем Белым. И тем ценнее, что между нами есть сегодня такой автор, как Андрей Станиславович Бычков, который рефлексирует с нами время, которое можно выстрадать, но нельзя назвать. И вовсе не потому, что нет определения этому периоду, а потому что сегодня быть реалистом опасно. Отсюда – давние поиски Юрия Мамлеева в метафизическом реализме или же находки Бычкова в патафизике происходящего, отраженные в слове сущем.

Бычков реалист ровно столько же, как реалисты Гоголь с Булгаковым или же упомянутый нами Достоевский. Сама реальность стала симулякром, корявой насмешкой над смыслом. Где искать смысл? Именно там, где он скрыт, где он «зарыт», разумеется. По мысли Пикассо, Бычков не ищет, но находит истину там, где другой не решится, не возьмется ее искать. Эти поиски, безусловно, ценны не только для литературных критиков и литературоведов, но и для обычных читателей, которые понимают, что в XXI веке недостаточно быть просто писателем, просто творцом, надо иметь свою очень четкую жизненную философию, как трезвый отклик на происходящее. Такова философия Андрея Бычкова. Она словно разлита в терпком воздухе смыслов. В этом ключе проза Бычкова именно для внимательного читателя, готового уловить тот посыл, который закладывает нам автор в своих произведениях. И никак иначе.

2.

Времена меняются, на смену старому приходит новое, Андрей Бычков штурмует небеса, словно на горнолыжной трассе на фотке в соцсети, и весь русский Космос с русским авангардом в придачу. Он уже по праву стал классиком русской литературы, таким же, как в свое время Юрий Витальевич Мамлеев. В отсутствие Мамлеева на смену ему приходят его ближайшие соратники – такие как Бычков. Эти представители писательской интеллигенции далеки от официоза и праздной шумихи и часто находят место своему творчеству в андеграунде. Так было и так есть и будет. Здесь, в контексте имен Бычкова и Мамлеева, очень важно не путать понятие литературного наставничества и соратничества – афоризм «всегда шел по стопам великих, поэтому не оставил следов» не про нашего уважаемого юбиляра. Он слишком самостоятелен даже на фоне великих предшественников, таких как Кормильцев или Мамлеев, и других знаменитых контркультурщиков.

Вообще, положа руку на сердце, видится, что автор все это время оставляет следы на снегу, жжет опознавательные костры, а каждое новое произведение автора производит неизменно реакцию разорвавшейся бомбы. Не об этом ли мечтает покоритель «русского космоса»? Конечно, об этом. Бычков всячески сакрализует понятие писателя в современном мире: тут тебе и условные шаманские обряды, и поклонение силе и мощи русского слова, и, под сурдинку, выявление новых форм, а не, заметьте, с цацканием, бирюльками мумий старого и хорошо забытого нами прошлого. Бычков приходит в русскую литературу самобытным автором-победителем и пишет так, как до этого не делали, не писали. Мыслит, работает, ставит себе все более и более сложные задачи. Жизни творца можно было бы позавидовать. Но! «Литература была бы совсем неплохим занятием, если б не надо было писать», – подмечено влиятельным кем-то. Конечно, Андрей Станиславович отдает себе отчет в том, что есть писатели предыдущих поколений, которые дают ключ к пониманию многих вещей в жизни, он умело инкорпорирует их опыт своим студентам на курсе «Антропологического письма», да так, что слушатели часто сами удивляются уровню своих новых текстов. А совсем скоро (немного приоткрою завесу тайны!) мы увидим книгу с соответствующим названием, где подробно, тщательно Андрей Станиславович Бычков анализирует произведения классиков, уча прислушиваться к себе нас, любителей писать и читать правильные книги. Остальное – дело за малым. Уже сегодня можно говорить, что методики Андрея Бычкова – одни из лучших (не подумайте, что я так сильно расхваливаю дело жизни автора, мы всего лишь стараемся отдать должное писателю и его любви к русской и мировой литературе). Иногда мне кажется, что Бычков вырос из «Улисса» Джойса. Стоит ли говорить, какой это колоссальной силы текст, что его выделяла отдельно на своем веку среди других мировых литературных произведений поэт Анна Ахматова? А она уж точно знала толк в романе Джойса. И ее мнение для многих важно, как ничье иное и сегодня. Вот так, удивительно и просто, писатель Бычков протягивает ниточку времен, вплетая в свои чудотворные сети действительно великие имена.

3.

Ему протягивали руку в разное время лучшие из лучших: среди них писатель Юрий Мамлеев, специалист по древней китайской философии и автор канонического перевода «Дао-дэ цзин» Владимир Малявин, философы Сергей Хоружий и Федор Гиренок, музыкант Сергей Летов, поэт и издатель и лидер издательства «Ультра. Культура» Илья Кормильцев, разглядевший неповторимую силу и талант и издавший роман «Дипендра» в своем издательстве, кинорежиссер Валерий Рубинчик, снявший «Нанкинский пейзаж», пожалуй, свой лучший фильм, по сценарию Андрея Станиславовича, да много еще кто… Все они сыграли весомую роль в его жизни – это достойно отдельной книги «Воспоминаний». Возможно, такая книга когда-нибудь появится. Бог весть. Это были бы ценнейшие свидетельства очевидца. Уже книгой «Дипендра» и фильмом «Нанкинский пейзаж» Бычков мог бы прочно вписать свое имя в русскую литературу и культурный пласт 90-х, нулевых и туманной современности. Пожелаем автору новых удивительных открытий, замечательных книг. Спасибо ему за его литературное и преподавательское подвижничество, которое неоценимо. Творчество вечно, а серая хмарь и муть повседневности, разумеется, нет.