Мировая экономика в 2019 году: откуда ждать "черных лебедей"

Графика pixabay.com

Преобладавшие в начале 2018 года в целом оптимистичные ожидания в отношении перспектив роста мировой экономики и международной торговли к концу года сменились глубоким пессимизмом, главным образом по причине инициированных США торговых войн и разрастания «снежного кома» протекционизма. Это привело к падению уровня предпринимательской уверенности, инвестиций, а также темпов экономического развития в ряде ключевых стран. Ведущие международные экономические организации стали пересматривать прежние макроэкономические оценки в сторону понижения. В том числе МВФ в своем январском (2019 года) прогнозе по сравнению с апрельским прогнозом 2018 года снизил оценки по увеличению глобального ВВП в 2019 году на 0,4 процентного пункта, по международной торговле – на 0,7 процентного пункта.

Эксперты сходятся во мнении, что понижательные риски в мировом экономическом развитии сегодня очевидно преобладают. Среди них – рост протекционизма и торговых конфликтов, финансовая нестабильность в странах с формирующимся рынком, крайне высокий уровень государственного долга в ряде крупных экономик (на 12 февраля госдолг США впервые в истории превысил 22 трлн долл. при размере национального ВВП за 2018 год около 20,5 трлн долл.), а также задолженности домохозяйств (например, в Китае этот показатель составляет более 50% объема ВВП), увеличение отрыва динамики мировых фондовых рынков от состояния реальной экономики, кризис институтов глобального регулирования, усиление геополитической напряженности.

«Темнеющие небеса» («Dark-ening Skies») – под таким красноречивым названием выпустил свой январский прогноз 2019 года Всемирный банк. Основанием для неуверенности и пессимистичных оценок служат ухудшающиеся показатели практически во всех сегментах глобальной экономики. Так, в последнее время поступают данные об ощутимом сокращении продаж на мировом рынке автомобилей: в III квартале 2018 года продажи упали на 2,9%, а в IV квартале – еще на 4% (в последний раз сокращение в течение двух кварталов подряд произошло в 2009 году в разгар финансово-экономического кризиса). Особенно вызывает тревогу, что по итогам 2018 года весьма существенно – на 6% – «просел» крупнейший в мире автомобильный рынок Китая. По прогнозу Goldman Sachs, отрицательная динамика сохранится и в 2019 году.

Впору задаться вопросом, а что произойдет, если ситуация будет развиваться по наихудшему сценарию? Далее анализируются лишь некоторые из вероятных рисков-событий, которые могут сотрясти мировую экономику, но пока в основном в таком качестве не рассматриваются.

«Черный лебедь» № 1: начало всеобщей торговой войны

Фактически ситуация в международной торговой системе стала ухудшаться сразу же после вступления в должность нового президента США Дональда Трампа. Началась ревизия ранее достигнутых договоренностей: в январе 2017 года Трамп подписал указ о выходе США из Транстихоокеанского партнерства, которое считалось самым большим достижением внешнеэкономической политики администрации Барака Обамы, стартовали процедуры по реформированию НАФТА и действующей ЗСТ США – Республика Корея. Новая повестка торговой политики Соединенных Штатов, озвученная Бюро торгового представителя 1 марта 2017 года, делала акценты на усилении защиты торговых интересов США и американских компаний как на двустороннем уровне (особенно со странами, с которыми у США имеется значительный дефицит торгового баланса), так и в рамках ВТО.

С началом 2018 года США перешли к масштабным протекционистским действиям, в том числе в январе ввели меры торговой защиты в виде повышенных тарифов и квот в отношении поставок солнечных панелей и стиральных машин, преимущественно из Республики Корея, на общую сумму импорта более 10 млрд долл., а 8 марта 2018 года президент США Дональд Трамп издал указы об увеличении пошлин на сталь и алюминий до 25% и 10% соответственно. Последняя акция явилась отправным пунктом большой торговой войны между Соединенными Штатами и остальным миром, которая сразу перешла в горячую фазу.

Резкое повышение пошлин на сталь и алюминий практически для всех стран (за единичными исключениями) побудило крупнейших поставщиков принять ответные меры, а также возбудить защитные меры в отношении собственного импорта металлов. Стал разрастаться «снежный ком» протекционизма, а орган ВТО по разрешению споров оказался перегружен многочисленными встречными исками участников торговых конфликтов.

С середины 2018 года эпицентр торговой войны переместился на американо-китайские отношения. По двусторонней торговле сильно ударило троекратное взаимное повышение ввозных таможенных пошлин, которое к концу 2018 года распространялось на 250 млрд долл. импорта из КНР (примерно половина всего ввоза США из Китая) и 110 млрд долл. закупок КНР в Соединенных Штатах. Это беспрецедентные абсолютные и относительные показатели дискриминационного обложения импорта для всей послевоенной истории международной торговли.

Результатом встречи лидеров США и КНР на полях саммита G20 в Аргентине в начале декабря 2018 года стало трехмесячное перемирие (до 1 марта 2019 года), которое необходимо сторонам, чтобы попытаться найти компромиссные решения и избежать тотальной торговой войны. Однако уже через несколько дней после саммита Дональд Трамп охладил оптимизм деловых кругов, заявив, что введет высокие пошлины на все китайские товары, если странам не удастся прийти к соглашению. Другим свидетельством эскалации американо-китайского противостояния стал арест в начале декабря в Канаде по запросу США финансового директора китайской компании Huawei – одной из крупнейших мировых корпораций в телекоммуникационной сфере – по подозрению в продаже оборудования в Иран в обход американских санкций в течение ряда лет (при этом Вашингтон продолжает требовать экстрадиции китайского топ-менеджера в США).

В январе-феврале 2019 года США продолжили усиливать давление на Китай, чтобы заставить его пойти на уступки по требованиям в сфере интеллектуальной собственности и инвестиционного режима. Психологическое воздействие на Китай своей безапелляционной риторикой продолжил и Трамп, 21 января написавший в своем Twitter: «Китаю имеет смысл наконец заключить реальную сделку и перестать валять дурака!» (https: //twitter. com/realdonaldtrump/status/1087469381586771973). 28 января Минюст США выдвинул официальные обвинения против компании Huawei в промышленном шпионаже и финансовом мошенничестве, что лишь усилило накал американо-китайского противостояния. Состоявшиеся в конце января в Вашингтоне переговоры высокого уровня закончились безрезультатно, хотя определенный прогресс, вероятно, и был достигнут. Трамп заявил, что готов лично встретиться с лидером КНР Си Цзиньпином, чтобы договориться о «реальной сделке». Во вторник, 12 февраля, он же допустил возможность сдвинуть крайний срок заключения торгового соглашения с КНР, если в ближайшее время удастся согласовать ключевые параметры данного соглашения.

На сегодняшний день остается невыполненным требование США к КНР радикально снизить профицит в двусторонней торговле. Более того, в 2018 году, несмотря на введенные торговые ограничения, дисбаланс в торговле продолжил расти. Так, по данным Главного таможенного управления КНР, в истекшем году отрицательное сальдо США в торговле с Китаем выросло по сравнению с 2017 годом на 17,2%, составив внушительные 323,3 млрд долл.; китайский экспорт в США увеличился на 11,3% – до 478,4 млрд долл., а импорт американсских товаров – только на 0,7% – до 155,1 млрд долл.

Вместе с тем международные эксперты считают, что дефицит США в торговле с КНР – это не основная причина ухудшения отношений между странами. Главная претензия Вашингтона к Китаю состоит в реализации им индустриальных инновационных программ, которые должны обеспечить китайское технологическое и научное лидерство. В частности, в программе «Сделано в Китае – 2025» КНР рассчитывает к 2025 году стать лидером в аэрокосмической отрасли, производстве электромобилей, робототехнике, развитии искусственного интеллекта, технологий cвязи 5G и в других передовых областях, что категорически не устраивает США. Таким образом, в долгосрочном плане усиление американо-китайского противостояния неизбежно по причине существования в двусторонних отношениях неразрешимых стратегических противоречий.

Аналитики агентства Bloоmberg относят торговую войну между Вашингтоном и Пекином к основным рискам для мировой экономики в 2019 году. В случае если к концу временного перемирия соглашение не будет подписано и США введут повышенные пошлины на весь импорт из КНР, рост ВВП Поднебесной, по мнению агентства, может уменьшиться на 1,5 процентного пункта.

Согласно оценкам ОЭСР, развертывание полномасштабной торговой войны между США и Китаем нанесет значительный урон и всей мировой экономике: при таком сценарии к 2021 году снижение динамики глобального ВВП против показателей базового прогноза составит 0,8 процентного пункта и мировой торговли – 2 процентных пункта. По расчетам Всероссийской академии внешней торговли, тотальная торговая война между США и Китаем уже в 2019 году может привести к замедлению темпов мирового экономического роста на 0,1–0,2 процентного пункта.

Непредсказуемость и агрессивность политики Трампа опасны тем, что могут спровоцировать новые торговые конфликты с участием крупных геополитических игроков и в итоге – всеобщую торговую войну. Сценарий «снежного кома» протекционизма будет иметь очень серьезные отрицательные последствия для международной торговой системы, усилит понижательные риски и фактическое замедление глобальной торговли (по оценке МВФ, в 2018 году темпы прироста мировой торговли уже снизились на 1,3 процентного пункта против 2017 года), приведет к дальнейшему ослаблению правовых основ ВТО.

Для России вероятные последствия «снежного кома» протекционизма в мировой торговле однозначно и выраженно негативные:

– практическая невозможность достижения целей по расширению несырьевого неэнергетического экспорта, при этом такое расширение крайне важно для устойчивого развития национальной экономики;

– рост неопределенности в реализации двусторонней повестки развития отношений с зарубежными странами на фоне стремительного повышения торговых барьеров и агрессивно-реформаторской политики США;

– прямые потери в связи с закрытием рынка США, возможно, других крупных рынков для широкой номенклатуры продукции;

– ухудшение доступа на рынки стран, пострадавших от ограничительных мер США и установивших собственные меры торговой защиты (как, например, это сделал Евросоюз);

– увеличение поставок китайских товаров в РФ, в частности оборудования и электроники, потребительских изделий в результате повышения тарифов со стороны США, что ухудшит сальдо взаимных расчетов и положение отечественных производителей.

«Черный лебедь» № 2: системный экономический и политический кризис в Евросоюзе

В начале февраля Еврокомиссия опубликовала обновленный среднесрочный прогноз по странам ЕС, в котором практически во всех случаях осенние 2018 года оценки по динамике ВВП были заметно снижены. Сильно ухудшен прогноз на 2019 год для всей еврозоны, особенно для Италии (на 1 процентный пункт, практически до нулевого прироста), Германии и Нидерландов (в обоих случаях на 0,7 процентного пункта). Ожидаемое среднее увеличение ВВП еврозоны в 2019 году составляет лишь 1,3%, что очень мало с учетом груза текущих финансово-экономических, социальных и иных проблем, включая продолжающийся миграционный кризис.

Институциональная конструкция Европейского союза также переживает серьезный кризис, нарастают центробежные тенденции и разного рода противоречия – предстоящий брекзит, ставшее имманентным фактором европейского развития «брожение» суверенитетов (Шотландия, Каталония и др.), возникшие не так давно острые разногласия между Италией и Францией по ряду принципиальных вопросов, кульминацией которых стал отзыв в начале февраля французского посла в Риме для консультаций, сопровождавшийся обвинениями МИД Франции в адрес итальянского руководства в провокационных действиях и предвыборных манипуляциях.

Достаточно неопределенно (на середину февраля) складывается ситуация вокруг брекзита, которую лидер оппозиционной Лейбористской партии Джереми Корбин охарактеризовал как «самый большой кризис за целое поколение». 15 января Палата общин абсолютным большинством голосов отвергла проект сделки по условиям брекзита, согласованный правительством Терезы Мэй и Брюсселем. По сообщениям, руководство ЕС не намерено изменять ранее достигнутые договоренности, но готово рассмотреть возможность переноса даты выхода Великобритании из Евросоюза по меньшей мере до конца 2019 года, чтобы дать время для дополнительных консультаций и внутриполитических согласований. Худший для британцев и всех европейцев вариант – выход 29 марта (ранее намеченная дата брекзита) Великобритании из ЕС без заключения сделки или серия отсрочек по брекзиту, что нанесет серьезнейший удар по бизнесу крупных европейских компаний, их производственным и инвестиционным планам.

Дальнейшее ухудшение экономической ситуации в ЕС, усиление финансовых дисбалансов и миграционных проблем, появление новых или возрождение старых очагов сепаратизма, эскалация франко-итальянского политико-дипломатического конфликта, реализация негативного сценария в части брекзита – все это может спровоцировать масштабный общеевропейский кризис с перспективой перерастания в глобальный экономический кризис.

«Черный лебедь» № 3: развал международной системы контроля за изменением климата

Приход к власти в США президента Трампа сопровождался и сопровождается дестабилизацией международных институтов и договоренностей. Соединенные Штаты пытаются перекроить мировую торговую систему и сложившуюся торгово-политическую конфигурацию, но этим дело не ограничивается.

Вопреки позиции мирового сообщества руководство США продолжает подтверждать отказ страны от обязательств по Парижскому соглашению по климату. Так, на прошедшем в конце ноября – начале декабря 2018 года саммите G20 в Буэнос-Айресе президент США был фактически единственным среди мировых лидеров, кто не подтвердил приверженность выполнению Парижского соглашения и задачам активизации деятельности, необходимой для обеспечения устойчивого низкоуглеродного развития. Позднее, по итогам завершившейся 15 декабря 2018 года в Катовице Конференции ООН по климату, Госдепартамент США вновь заявил, что позиция Вашингтона по Парижскому соглашению остается неизменной.

Администрация президента США Трампа первоначально объявила о решении выйти из Парижского соглашения в июне 2017 года. Как известно, выход США из данного соглашения был одним из основных предвыборных обещаний Трампа. По его мнению, действующая редакция документа слишком сильно ограничивает деятельность промышленности Соединенных Штатов и невыгодна им (так, по оценке советников Трампа, при выполнении договора США к 2025 году потеряют около 3 млн рабочих мест).

Пример США, по всей видимости, способствовал росту негативных настроений в мировом сообществе по отношению к Парижскому соглашению. Так, в 2018 году от его ратификации отказалась Турция, а в октябре того же года вновь избранный президент Бразилии Жаир Болсонару высказал сомнения в целесообразности дальнейшего участия страны в данном соглашении из-за опасений «вмешательства» международного сообщества в национальную политику по отношению к лесам Амазонии. В конце ноября 2018 года правительство Бразилии уведомило ООН об отзыве заявки на проведение очередной международной конференции по климату в 2019 году в столице страны г. Бразилиа.

На этом фоне, по данным Международного энергетического агентства, в 2017 году впервые за последние четыре года возобновился рост глобальных выбросов СО2 (на 1,6% по сравнению с предыдущим годом), во многом из-за увеличения данного показателя в КНР (после двух лет снижения), электроэнергетика которой интенсивно наращивает потребление природного газа, а в самое последнее время – и угля. В 2018 году начали расти выбросы СО2 и в промышленно развитых странах (по предварительной оценке, по итогам года соответствующий прирост составил 0,5%).

Неконтролируемое изменение климатических условий вследствие роста выбросов парниковых газов может нанести невосполнимый ущерб мировой экономике.

«Черный лебедь» № 4: распад нефтяного картеля и хаос на энергетических рынках

На волне растущей критики деятельности Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) со стороны США, хотя и вне прямой связи с этим, в преддверии очередного 175-го заседания ОПЕК 6 декабря 2018 года Катар, являющийся одним из старейших членов организации, объявил о выходе из нее с 1 января 2019 года. Следует отметить, что это первый случай выхода из ОПЕК арабской страны. Катар состоял в ОПЕК на протяжении 57 лет с 1961 года, практически с начала ее существования, часто выполняя роль «дипломатического моста» между государствами-участниками.

Решение Катара о разрыве с ОПЕК, какие бы ни были для этого основания, подрывает единство арабских стран во главе с Саудовской Аравией. По мнению экспертов, выход Катара из ОПЕК может быть связан с недовольством политикой картеля, определяемой Саудовской Аравией, и примеру Катара могут последовать другие члены организации, не являющиеся крупными продуцентами нефти. В свою очередь, министр нефти и газа Султаната Оман, не являющегося членом ОПЕК, но участвующего в соглашении по сокращению добычи нефти, пригрозил Катару ответными мерами. Как заявил министр, ОАЭ и ряд других стран, в частности Алжир, могут в ближайшее время выйти из состава «газовой ОПЕК» (форум стран – экспортеров газа со штаб-квартирой в столице Катара г. Доха).

Усиление противоречий между Ираном и рядом других арабских государств – членов ОПЕК, прежде всего Саудовской Аравией, является очень серьезной угрозой для будущего организации. Чрезвычайно жесткие антииранские санкции США, включая запрет на поставки нефти, продолжающийся сирийский конфликт порождают непримиримые разногласия между крупнейшими поставщиками в стане ОПЕК. И это уже «бомба незамедленного действия».

Новая линия напряжения в основании ОПЕК возникла совсем недавно в связи с острым политическим кризисом в Венесуэле. В письме на имя генерального секретаря ОПЕК Мохаммеда Баркиндо от 29 января 2019 года действующий президент Венесуэлы Николас Мадуро обратился с просьбой о поддержке организации в борьбе «против незаконного вмешательства США во внутренние дела Венесуэлы». Картель отказался выступить в защиту венесуэльского лидера. Очевидно, что политический кризис в одной из стран ОПЕК – это в любом случае дестабилизирующий фактор для всей организации.

Напомним, что в периоды, когда страны ОПЕК не ладили между собой и не могли договориться с независимыми нефтеэкспортерами, ценовая конъюнктура резко ухудшалась. Даже при сегодняшнем внешнем единстве картеля и независимых поставщиков степень волатильности нефтяного рынка чрезвычайно высока: так, котировки нефти марки Brent снизились с 86 долл. за баррель в начале октября 2018 года до менее 49 долл. за баррель в конце декабря – падение на 43% менее чем за три месяца. Сложно даже представить, что будет с нефтяными ценами, если рука картеля ослабнет или он вообще распадется. Экономика поставщиков энергоносителей может не выдержать такого шокового сценария.

Особенно тревожным является то, что дестабилизация мировых экономических структур и конфигураций, прямо или косвенно связанная с деятельностью нынешней американской администрации, накладывается на одновременное разрушение системы контроля над вооружениями из-за выхода или намерений США выйти из базовых соглашений в данной области. Мир в 2019 году, вероятно, вплотную приблизится к опасной черте, за которой политическая и экономическая ситуация может начать развиваться неконтролируемым образом. Поэтому центр тяжести в глобальной политике очевидно смещается в сторону дипломатии, в том числе экономической дипломатии, искусства достижения компромиссов, учитывающих всю совокупность национальных интересов ключевых, но также и менее значимых мировых игроков.