Сергей Цыплаков
Помимо высоких пошлин на товары в портах США начнут взимать денежные сборы с китайских судов. Фото Reuters
Глядя на бурные события последних недель, в течение которых Дональд Трамп сначала подвел практически весь мир к грани глобальной торговой войны, а затем поставил ее на 90-дневную паузу, сосредоточив огонь на Китае, невольно приходишь к выводу: ни он, ни его ближайшее окружение не нашли времени ознакомиться с классическим китайским трактатом Сунь Цзы «Законы войны». Там сказано: «знай врага, знай себя и через сто сражений ты пройдешь невредимым»; «если не знаешь врага, а знаешь только себя, то победы и поражения будут чередоваться»; «если не знаешь ни врага, ни себя, то во всех сражениях будешь подвергаться опасности».
Похоже, что администрация США по меньшей мере сильно недооценила как силы и уровень подготовленности своего противника, так, что самое главное, степень его решимости оказывать сопротивление американскому давлению. Поступавшие на этот счет из Пекина сигналы либо неправильно интерпретировались, либо игнорировались. Об экономической подготовке на случай реализации худших для Китая сценариев было известно уже давно, а добавление в перечень утвержденных в минувшем декабре целей и задач экономической политики на 2025 год установки готовиться к отражению «внешних шоков» свидетельствовало о том, что такая подготовка ведется заблаговременно и со всей тщательностью.
На треке двусторонних отношений Пекин, признавая наличие серьезных китайско-американских противоречий в торгово-экономической сфере, настойчиво сигнализировал Трампу о желательности искать пути их решения через взаимоуважительный, равноправный диалог, подчеркивал, что «конфронтация и противостояние не являются выбором Китая». Об этом Си Цзиньпин говорил еще в ноябре, сразу же после победы Трампа на президентских выборах. Это он повторил в ходе телефонного разговора 17 января, накануне инаугурации Трампа. Когда же новая американская администрация с самых первых своих шагов явственно обозначила намерение идти в отношениях с Китаем по пути эскалации, китайское руководство устами главы МИД Ван И четко артикулировало, что если США намерены «давить и сдерживать Китай», то «Китай будет вынужден сражаться до конца, будет вынужден отвечать на односторонние гегемонистские действия американской стороны, решительно отстаивать суверенитет Китая, национальное достоинство, законное право на развитие».
Впервые этот тезис прозвучал на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале, а затем неоднократно повторялся официальными китайскими лицами на различных уровнях. В то же время Китай не спешил с немедленной реализацией этой угрозы. Ответ на двукратное суммарно на 20% повышение американцами пошлин на весь импорт из Китая в феврале и марте был выверенным и в общем-то достаточно сдержанным.
Он ограничивался повышениями пошлин только на отдельные товарные группы, введением режима контроля за экспортом чувствительных для американской экономики редкоземельных элементов, наложением рестрикций на отдельные компании.
Что же касается диалога, то команда Трампа его в принципе не отвергала. Более того, на ведомственном уровне контакты поддерживались постоянно, однако у сторон проявились кардинальные противоречия в подходах. Они заключались в следующем: американская сторона выступала за переговоры по принципу сверху вниз, китайская – снизу вверх. Трамп, ссылаясь на, по его словам, «очень-очень хорошие отношения» с Си Цзиньпином, то анонсировал телефонный разговор с ним, то периодически заговаривал о своем визите в Китай в первые 100 дней пребывания на посту президента или о приезде китайского лидера в США. По сути, Си предлагалось сразу заключить сделку, что называется «по понятиям», непосредственно с Трампом, а потом уже эксперты должны были бы чисто технически конкретизировать ее детали. Однако такой подход для Пекина выглядел не слишком приемлемым. Там вряд ли забыли визит Трампа в Китай осенью 2017 года и поездку Си в Мар-а-Лаго весной 2018- го, когда попытки «задобрить» Трампа и договориться с ним окончились безрезультатно и не смогли предотвратить начала торговой войны. Со своей стороны Китай решительно отвергал перспективу вести диалог на базе одностороннего принятия ультимативных американских требований, настаивая на его равноправном характере, но не отказывался обсуждать весь спектр проблемных вопросов. С точки зрения формы для китайской стороны оптимальный вариант заключался в том, чтобы переговоры первоначально шли на экспертном уровне, чтобы главы государств при личной встрече могли бы зафиксировать достигнутые договоренности.
Важное место в подготовке Китая к новой торговой войне заняла дипломатия. Как мы и прогнозировали (см. «НГ-дипкурьер» от 08.12.24), Китай существенно активизировал усилия по улучшению отношений с основными торгово-экономическими партнерами, в первую очередь с Европой, а также с Южной Кореей и Японией. В этом плане своего рода ценными «подарками» для китайской дипломатии стали поворот новой американской администрации к протекционизму, ее высокомерно-пренебрежительное отношение даже к самым близким союзникам и партнерам, фактический отказ от проводимой в период президентства Джозефа Байдена стратегии выстраивания коалиции с ними по сдерживанию Китая. В условиях посеянного администрацией Трампа хаоса в мировой экономике и торговле, непосредственной угрозы своим экономическим интересам эти страны были вынуждены пусть и осторожно, со множеством оговорок начать переосмысление своей политики в отношении Китая в пользу большего взаимодействия с ним, отказываясь безоговорочно и послушно следовать в фарватере конфронтационной политики Вашингтона.
К середине апреля стадия быстрого обмена тарифными ударами между США и Китаем была пройдена. США подняли тарифы на китайский импорт до общего уровня в 165%, Китай – до 145%, их дальнейшее повышение потеряло экономический смысл. После того как Трамп на фоне ошеломляющих потрясений на фондовых и товарных рынках объявил 9 апреля о приостановке на 90 дней действия объявленных им 2 апреля «зеркальных пошлин» в отношении всех стран с сохранением так называемой базовой 10% пошлины, исключив из этого послабления Китай, стало понятно, что блицкрига не будет, и китайско-американский конфликт начал принимать затяжной характер. Судя по тональности доносящихся из Вашингтона заявлений о том, что семь десятков стран выразили готовность вести переговоры о сделках с США по тарифам и торговым барьерам, администрация Трампа рассчитывает навязать им в обмен на сохранение более или менее приемлемых условий доступа на американский рынок введение ограничительных барьеров в торгово-экономических связях этих стран с Китаем. Вопрос о том, сработает ли такая тактика, пока остается открытым. Главные акторы международной торговли ЕС, Япония, Южная Корея, страны АСЕАН, с одной стороны, не готовы очертя голову лезть в пекло глобальной торговой войны. А с другой – не хотят разрыва экономических связей с Китаем. Кроме того, с достаточно высокой степенью вероятности можно предположить, что сами по себе переговоры будут трудными, и их выгодный в понимании Трампа результат отнюдь не гарантирован.
В обстановке начавшейся торговой войны для Китая первостепенное значение приобретает вопрос о степени прочности его внутренней экономики. Несмотря на разговоры о ее переходе на внутренний спрос как основной двигатель роста, зависимость экономики КНР от экспорта остается высокой. По расчетам ГСУ КНР, в 2024 году при общем росте ВВП на 5% чистый экспорт товаров и услуг обеспечил 1,5% этого прироста. Прямой товарный экспорт Китая в США в прошлом году превышал 524,6 млрд долл., что эквивалентно 14,7% от общего объема вывоза. С учетом же поставок китайской продукции через третьи страны доля США может быть оценена на уровне 19–20%. В условиях произошедшего быстрого и насильственного разрыва китайско-американских связей, как отмечалось в комментарии главного партийного органа Китая газеты «Жэньминь жибао», «в краткосрочном периоде нельзя будет избежать отрицательного влияния на китайский экспорт», «избежать усиления нисходящего давления на экономику». Хотя первый квартал текущего года китайская экономика завершила с хорошими результатами: прирост ВВП составил 5,4%, а экспорт в марте увеличился на 12,4%, следует ожидать что в дальнейшем экономическая обстановка может существенно усложниться. Основными зонами риска скорее всего могут стать занятость, положение средних и малых экспортно ориентированных предприятий, региональных банков, особенно в наиболее экономически развитых провинциях Южного и Восточного Китая, сильно завязанных на экспорт в США.
При всей существующей ныне запредельно высокой степени неопределенности относительно дальнейших перспектив торговой войны между США и Китаем понятно только то, что она даже в усеченном формате нанесла сильный ущерб мировой экономике и международной торговле. Она породила столь большие потенциальные риски, что при любом ее исходе простого возврата к прошлому не произойдет, и с этой точки зрения победителей в ней действительно не будет.
