Николай Миронов В России продолжается политическая реформа, один из основных объектов которой – партийная система. Ее модернизация осуществляется как через перенастройку избирательного процесса, так и путем гибкого регулирования партийной конфигурации, при котором партиям помогают вырасти, но этот процесс отнюдь не зарегулирован. В этих условиях важно отслеживать ход российского партстроительства, учитывая при этом зарубежный опыт и актуальные мировые тенденции в этой сфере.
Так, в странах Европы модель партийной системы основана на многопартийности и гибком применении (в различных смешанных комбинациях) избирательных систем. При этом заметны тенденции к усилению средних и малых партий, что приводит к реконфигурациям правящих коалиций.
К примеру, в ФРГ действует смешанная пропорционально-мажоритарная система при реальной многопартийности (с циклической сменой альянсов). До 2009 года двумя крупнейшими партиями, попеременно контролировавшими при помощи внутрипарламентских альянсов с другими партиями большинство в Бундестаге, были правоцентристский Христианско-демократический союз (и его подразделение в Баварии – Христианский социальный союз) и Социал-демократическая партия Германии. В 2009 году на выборах в Бундестаг весомое представительство получили средние партии: «Альянс 90/Зеленые», партия «Левые», Свободная демократическая партия (в совокупности добились около 40% мандатов, при этом СДП стала на период 2009–2013 годов партнером ХДС/ХСС по парламентской коалиции). На последних выборах в сентябре 2013 года представительство средних партий уменьшилось: ХДС/ХСС и СДПГ получили в общей сложности чуть более 80% депутатских мандатов и ведут переговоры об образовании коалиции. «Зеленые» и «Левые» завоевали по 10% мандатов. Однако их активность не снижается, и стоит предположить, что в будущем они снова увеличат свое представительство в парламенте.
Во Франции на национальных парламентских выборах применяется мажоритарная избирательная система с голосованием в два тура. При этом партийная система также является многопартийной и при этом двухполюсной, с доминированием правоцентристского или левоцентристского альянсов. Перерастания в двухпартийную систему не происходит, поскольку избиратели привыкли к более широкому выбору и нередко отдают предпочтение третьим силам (как бывало в случае с «Национальным фронтом»). Средние и малые партии являются активными участниками альянсов и неплохо представлены на региональном и муниципальном уровнях. Они обеспечивают постоянное обновление политического класса и создают лифты для продвижения снизу вверх для активных политиков с мест.
В США действует двухпартийная система: основными игроками являются две крупные партии, члены которых традиционно получают мандаты во всех представительных органах. В то же время действует несколько средних или так называемых третьих партий, а также большое количество малых партий. Их представленность в легислатурах не велика, им удается иногда получить мандаты в муниципалитетах. Они также выполняют роль социальных лифтов и структур гражданского общества, организующих общественную дискуссию. Немаловажно, что в США избирается гораздо большее число должностных лиц, чем в странах Европы и в России. Здесь также активное влияние оказывают не только парламентские, но и средние и малые партии.
Опыт зарубежных стран показывает, что в партийной системе всегда формируется доминирующее звено национальных (федеральных) – крупных партий; звено средних партий, которые вступают в альянсы с крупными партиями и придают им недостающий для завоевания нужного большинства вес, а также являются первыми кандидатами по переходу в число крупных в случае ослабления последних; звено малых (региональных, муниципальных или маргинальных) партий, способствующих решению отдельных проблем или играющих роль социальных лифтов.
Анализ результатов прошедших в России в 2012–2013 годах региональных и муниципальных кампаний – первых после политической реформы прошлого года – показывает, что схожие процессы наблюдаются и в российской партийной системе, хотя они и весьма далеки от завершенного состояния. Какой будет ее итоговая конфигурация – покажет время, исход во многом будет зависеть от активности самих партий и их умения соблюдать правила игры и договариваться между собой. Но уже сейчас можно сказать, что это будет многопартийность, в которой будут формироваться (де-юре или де-факто, не суть) альянсы.
На сегодняшний день у нас зарегистрировано более 70 политических партий, что является первым результатом либерализации партийного законодательства. Партии по-разному проявляют свою активность и демонстрируют различный потенциал жизнеспособности и развития. По итогам региональных и муниципальных выборов 2012–2013 годов их можно условно разделить на три группы: большие (парламентские) партии, малые и новые партии.
Парламентские партии на данный момент продолжают получать основную часть мандатов в представительных органах. Но в то же время их положение в политической системе не абсолютно. В отдельных регионах они уступили место малым партиям. В число последних входит ряд партий, в том числе «старых парламентских», активно выдвигавших кандидатов в регионах и муниципалитетах и добившихся определенных результатов на выборах.
По итогам последней кампании к данной категории можно отнести следующие партии: «Патриоты России», «Родина», «Гражданская платформа», «Яблоко», РПР–ПАРНАС, «Альянс Зеленых – Народная партия», «Коммунисты России», Российская партия пенсионеров за справедливость, Российская экологическая партия «Зеленые».
Если посмотреть статистику, то наиболее успешными в целом по России на последних выборах (учитываются 80 регионов, где прошли региональные и муниципальные кампании) были «Патриоты России» (получили мандаты в 18 регионах), «Гражданская платформа» (14 регионов), Российская партия пенсионеров за справедливость (10 регионов), «Яблоко», «Родина», «Коммунисты России» (по 9 регионов), «Альянс Зеленых – Народная партия» (7 регионов), РЭП «Зеленые» (6 регионов).
Представительство малых партий в региональных и местных парламентах постепенно наращивается, что позволяет им оказывать влияние на принятие решений и соответственно усиливать базу своей популярности и поддержки. Так, например, «Патриоты России» получили 14 мандатов на выборах в Красноярский городской совет депутатов (почти 40% от общего числа мандатов). «Гражданская платформа» получила 4 мандата (9% от общего числа мандатов) в Законодательном собрании Иркутской области, 3 мандата (11%) в Народном хурале Республики Калмыкия, 4 мандата (11%) в Красноярском городском совете депутатов.
К новым партиям следует отнести вновь образованные в ходе «бума» партстроительства 2012–2013 годов партии. Они активно включились в избирательный процесс и на прошедших выборах кое-где получили по одному-два мандата, но этот успех можно назвать скорее случайностью. В любом случае он незначителен в масштабе страны и пока не может рассматриваться как признак перспективности той или иной партии. Успех новых партий, безусловно, возможен при их погружении в муниципальную и региональную тематику и работе на этой площадке. Здесь нужно создавать повестку и выдвигать актив, который может быть задействован для обновления политической элиты (в том числе через выборы в мажоритарных округах).
В составе группы новых партий немало так называемых партий-спойлеров, которые в избирательных кампаниях используются другими игроками для оттягивания голосов у оппонентов и иных подобных задач. Такие партии – очевидные временщики в политическом пространстве.
Очевидно, что в политической системе пока лидируют парламентские, большие партии. Причины этого понятны – многолетний опыт, глубоко эшелонированная региональная сеть, финансовые ресурсы, узнаваемый бренд и т.д. Однако видно, что активно стремятся к занятию позиций на общенациональном уровне малые, а также многие новые партии. И у них явно есть шансы добиться успеха. Пока еще времени до очередной федеральной кампании достаточно, чтобы получить опыт, узнаваемость, привлечь сторонников и набрать политический вес.
Период массового возникновения новых партий после либерализации законодательства завершается, сейчас следует ожидать сокращения темпов роста их численности. В любом случае создавать новые партии с ориентиром на думские выборы 2016 года имеет смысл максимум до начала следующей избирательной кампании – с перспективой принять в ней участие. После выборов 2014 года шансов набрать политический вес до федеральной кампании уже не будет.
Таким образом, постепенно складывается будущая конфигурация партий, в том числе формируется ядро новой политической системы, которое будет укрепляться по мере приближения выборов в Госдуму 2016 года. Очевидно, что до этих выборов не все созданные партии останутся на политическом поле, и уже сейчас по результатам прошедших кампаний можно сделать предварительные выводы об их перспективах. Часть партий решает исключительно краткосрочные задачи и не имеет реального политического потенциала, в то время как другие демонстрируют серьезный настрой на дальнейшую борьбу.
