Андрей Терехов. -По вашему мнению, атаки в Лондоне и в Шарм-аш-Шейхе – дело рук международного терроризма?
═
– Напомню, в британской столице имели место два инцидента – 7 июля и 21 июля. В рамках расследования первого теракта изучается возможный пакистанский след. В прошлом из Пакистана в Великобританию уже дотягивались «щупальца» террористов, и в нашей стране проводились аресты по подозрению в причастности к международному терроризму. В случае взрывов 21 июля речь идет о неоднородной этнической группе из Восточной Африки. Также нити расследования ведут в Саудовскую Аравию. Но до сих пор неясно, руководили ли бомбистами в Великобритании из-за пределов страны.
Что касается теракта в Египте, то он скорее планировался внутри этой арабской республики и не связан с каким-либо внешним воздействием. Лондонские и египетские атаки, впрочем, объединяет то, что независимо от того, был ли в них иностранный след или нет, их организаторы и исполнители верят в «алькаидаизм» как идеологию. В «алькаидаизме» есть два направления: можно сосредоточиться на «ближнем неприятеле» – а именно «репрессивных» арабских режимах (ключевые государства, которые сторонники этой идеологии намерены дестабилизировать, – Египет, Иордания, Саудовская Аравия, другие страны Аравийского полуострова, Пакистан, а также Нигерия), либо на иностранных врагах. Иностранный враг – это прежде всего Запад.
═
– Как бы вы определили понятие «международный терроризм»? Ограничивается ли оно лишь «Аль-Каидой» или сюда можно отнести и другие террористические организации и движения? Можно ли победить международный терроризм и каким образом?
═
– Порой даже локальные группы работают в международных масштабах. Следовательно, для противодействия этому явлению необходимо международное сотрудничество на множестве различных фронтов. Международный терроризм невозможно победить. Его можно лишь минимизировать до терпимого уровня. Терроризм постоянно трансформируется. На тактическом уровне – в перехвате и рассеивании террористических ячеек – мы добиваемся определенного успеха. Мы знаем, как работает враг и как он продумывает будущие операции. Область, в которой мы пока серьезно проигрываем, – противодействие идеологии, которая питает и взращивает новые террористические ячейки, новые поколения активистов.
Под «Аль-Каидой» я подразумеваю сейчас не классическую организацию Усамы бен Ладена, но определенное политическое и религиозное мышление. «Аль-Каида» – это словно зонтик, под которым собралось много различных организаций, преследующих различные интересы. Они могут иметь локальные, региональные и даже международные амбиции и связи. Но все они верят в салафистское, джихадистское учение.
═
– Какова ваша оценка взаимодействия Запада и России в борьбе с терроризмом?
═
– Полагаю, что на Западе нам нужно изучать российские наработки и анализ в борьбе с террором. Меня очень удивляет, что мы так мало сотрудничаем в этой сфере, даже в теоретической плоскости.
Как раз накануне развала СССР я участвовал в диалоге Западная Европа – Советский Союз по противодействию террору. И мы обозначили в качестве потенциально опасного региона Балканы. Была предпринята попытка преодолеть раскол между СССР и Западом, чтобы работать над решением этой проблемы сообща. Но реализации этой идеи я так и не увидел. Даже после терактов 11 сентября в США. Меня удивляет отсутствие на Западе признаков того, что российские знания по данной проблематике принимаются во внимание. Речь в данном случае необязательно о Чечне, более важен опыт русских в Ираке и Афганистане. Необходимо активизировать не только обмен мнениями, но и более тесно работать в области развединформации. Роль России в этом международном сотрудничестве пока была относительно незаметной. Полагаю, что отсутствие общих платформ для совместного обсуждения и работы над проблемой терроризма – большая ошибка. Не собираюсь никого в этом винить. Но, вероятно, задуматься над этим должны и Россия, и страны ЕС. Думаю, что прежде всего руки друг другу должны протянуть политики.
Конечно, определенную роль в торможении сближения играет ситуация в Чечне. РФ нелегко заставить своих европейских партнеров поверить в ее оценку происходящего в этой республике. Для нас должно быть очевидно, почему Россия рассматривает того или иного индивидуума как террориста. Должны быть доказательства. Проблема, наверное, заключается в том, что русские недостаточно убедительно аргументируют свои заявления, в том числе и о международном измерении терроризма в Чечне. Поэтому-то и необходимы новые платформы для совместного открытого обсуждения проблем, несмотря на то что вопрос Чечни для России очень деликатный. Обсуждение этих вопросов на нейтральной площадке очень важно.
═
– На ваш взгляд, существует ли проблема «двойных стандартов» при признании того или иного человека террористом и насколько она мешает международному сотрудничеству в борьбе с террором? Известно, например, что Великобритания предоставила политическое убежище эмиссару Аслана Масхадова – Ахмеду Закаеву.
═
– На мой взгляд, необходимо уравновешивать вопросы обеспечения безопасности и гражданских свобод и прав человека. Если речь идет об экстрадиции людей, разыскиваемых за преступления, то такие запросы должны быть соответствующим образом подкреплены доказательствами.
Сейчас ООН пытается выработать четкое определение терроризма. Возможно, после этого удастся избавиться от «двойных стандартов» и политического измерения в сфере борьбы с терроризмом.
═
– Из Москвы не раз звучали заявления, что насилие на Северном Кавказе – в Чечне, Дагестане – связано с международным терроризмом. Вы разделяете эту точку зрения?
═
– Известно, что в Чечне в боевых действиях принимали участие боевики-иностранцы. Сейчас, полагаю, происходящее там стало похоже на то, что творится в Ираке, Кашмире. Чечня – это уже идеологический магнит. Искусно смонтированные видеопленки, на которых российских солдат убивают, использовались для вербовки бойцов джихада на Западе и в других частях света. Минимизировать иностранное измерение – это одна из приоритетных задач борьбы с терроризмом. Проблему Чечни России необходимо решить политическим путем – либо своими силами, либо опираясь на инициативы Запада. Пока будет продолжаться конфликт, будут появляться новые поколения экстремистов, которые впоследствии могут взаимодействовать с другими экстремистами за пределами Чечни. Кроме того, республика продолжит оставаться идеологическим магнитом для международного терроризма.
Не берусь судить, что конкретно надо сделать, чтобы разрешить проблему. И все же, на мой взгляд, речь должна идти скорее о конфликтном урегулировании, чем о контртеррористической операции. После терактов в Лондоне премьер-министр Великобритании Тони Блэр заявил, что существует реальная проблема трений в обществе между различными этнорелигиозными группами. Он предложил организовать конференцию по исламу и корням терроризма. Быть может, президент Владимир Путин тоже захотел бы провести международную конференцию. На ней можно было бы обсудить проблему террора – и не только в Чечне, и поговорить о том, как РФ, ЕС и США могут теснее работать над общими подходами для ее эффективного разрешения. Если в РФ будет организована платформа для обсуждения таких вопросов с привлечением международной экспертизы и профессионалов, это будет хорошая основа для более тесного сотрудничества в борьбе с современными угрозами.
═
– Некоторые наблюдатели объясняют рост террористической активности, имевший место в мире в последнее время, так называемым столкновением цивилизаций...
═
– Причина кроется прежде всего в глобализации, которая позволила экстремистским группам бросить свои силы против Запада. Кроме того, к прежним конфликтным зонам (Боснии, Чечне, Кашмиру и другим) добавился Ирак. Продолжается и арабо-израильское противостояние. О столкновении цивилизаций говорят наши противники. Они стараются превратить происходящее в столкновение цивилизаций – причем не только между обществами, но и внутри них.
Мы в Европе осознали, что наша политика социальной интеграции провалилась. Недавнее убийство известного режиссера Тео Ван Гога в Нидерландах четко продемонстрировало наличие этой проблемы. Мы оказались словно в порочном круге: ксенофобия, исламофобия и другие фобии раздирают общества. Сейчас в Европе мы часто сталкиваемся со случаями, когда люди оказываются меж двух огней – культурой своих родителей и той страны и общности, где они родились. Возникает кризис идентичности. Он усугубляется отсутствием равных возможностей. Это имеет место не только в Великобритании, но также и во Франции и других странах. Уже слышны голоса, что иностранные имамы-экстремисты, подстрекающие к насилию, должны высылаться из страны. Думаю, что действительно необходимы требования, обязывающие имамов не забывать в ходе своих проповедей, в какой стране они находятся.
═
– Если силам коалиции все же удастся одержать победу в Ираке и Афганистане, а израильтян и арабов получится примирить, можно ли надеяться на разрешение проблемы терроризма?
═
– Даже если нам повезет урегулировать некоторые из этих проблем, (не думаю, что это возможно, надо жить в реальном мире), будут появляться новые. Существует много несостоявшихся государств, страдающих от недостатка управления, которые могут стать инкубатором для небольших экстремистских группировок. Следует возлагать надежды прежде всего на международное сотрудничество. Если мы разрешим палестино-израильский конфликт, что вполне возможно, все равно останутся те, кто продолжит борьбу за удовлетворение своих максималистских требований. Даже если мы стабилизируем Ирак и обратим вспять катастрофические тенденции в Афганистане (культивацию опиумных посевов и прочее), мы наверняка столкнемся с чем-то еще. Так, в Саудовской Аравии фактически уже идет скрытая гражданская война. Конечно, уладить ныне существующие конфликты – это было бы хорошее начало для искоренения причин терроризма. И этого можно добиться лишь партнерскими усилиями ЕС, США и России.
═
Из досье «НГ»
Доктор Магнус Рансторп – автор многочисленных статей и монографий по терроризму и контртерроризму. В настоящий момент работает над двумя книгами – «На службе «Аль-Каиды» и по движению «Хезболлах». В научных целях интервьюировал сотни террористов и членов исламистских движений. В 2003 г. выступал перед Комиссией по расследованию терактов 11 сентября (США) по теме «Нападающие, разведка и контртеррористическая политика». Ведущий консультант Си-эн-эн по террору.
