Георгий Мирский В огромном потоке информации, нахлынувшей на нашу публику за последние несколько месяцев в связи с ситуацией вокруг Ирака, можно заметить один существенный пробел: за редкими исключениями, речь идет только об арабском Ираке, точнее - о багдадской власти, о режиме Саддама Хусейна. Причины этого понятны, но в результате как-то упускается из виду, что Ирак - это не только центральная и южная часть страны, населенная арабами. Это также и север - Курдистан. В иракском государстве живет много народов и этнических групп, но две основные - арабы и курды. Последние составляют пятую часть всего населения страны, их примерно 4 млн. Без Иракского Курдистана нет Ирака в общепринятом, "утвержденном историей" смысле этого названия.
Государство без государства
А между тем подавляющее большинство наших людей, если их спросить об Иракском Курдистане, скажут (в том случае, если им вообще о нем что-то известно), что это, видимо, часть территории Ирака, где проживают курды. И все. Но дело-то в том, что это не просто часть Ирака: в течение последних одиннадцати лет Иракский Курдистан, за исключением района Киркука, является де-факто отдельной, полностью самоуправляющейся территорией, неподвластной Багдаду. Там нет ни одного иракского солдата, а только собственные вооруженные силы; нет ни одного официального лица, подчиненного багдадскому правительству. У курдов там своя собственная власть. При этом официально Иракский Курдистан остается частью Иракской Республики, курды не провозглашали никакого независимого государства и соответственно не требуют международного признания; судопроизводство ведется по иракским законам; если у тамошних жителей есть международные паспорта, то они иракские (или же добытые каким-то образом паспорта других государств). На этой территории нет международного аэропорта, так что летать прямо туда нельзя, и даже на автомашинах там иракские номерные знаки. Официальный Багдад не признает курдские власти и не имеет с ними никаких отношений.
Граница с арабской частью Ирака охраняется, и очень бдительно, курдскими вооруженными силами, но обмен товарами существует, проезд людей в обе стороны тоже не запрещен. Собственной нефтью Иракский Курдистан покрывает лишь четвертую часть своих потребностей, остальное ввозит из арабской части государства, но при этом Багдад продает ее курдам по ценам, в десятки раз превышающим внутрииракские.
Таков странный, почти беспрецедентный статус этой территории: вроде бы по большинству параметров вполне самостоятельное государство - и в то же время не государство. Территория, номинально входящая в состав Ирака, нынешнее правительство которого курды не только не признают своей властью, но ненавидят лютой ненавистью и мечтают о том, когда оно рухнет, и тогда они войдут как самоуправляющийся регион в состав федеративного иракского государства.
Обо всем этом мне рассказали руководящие лица в Иракском Курдистане, из которого я недавно вернулся, совершив интереснейшую двухнедельную поездку в страну, о которой мне доводилось немало писать в свое время. А состоялась эта поездка по личному приглашению Джаляля Талабани, руководителя одного из двух регионов, на которые раз делен Иракский Курдистан. Еще одна аномалия: добившись фактической самостоятельности, курды все же не смогли преодолеть исторически возникших разногласий и создать единую государственность. В том регионе страны, центром которого является Сулеймание и который граничит с Ираном, власть осуществляет Патриотический союз Курдистана (ПСК) во главе с Талабани, а в прилегающем к границе с Турцией регионе с центром в Эрбиле у власти находится Демократическая партия Курдистана (ДПК). Ее лидер - Масуд Барзани, сын легендарного вождя курдских повстанцев и основателя ДПК Мустафы Барзани, могилу которого в городе Барзан, центре древнего и могущественного барзанского клана, я также получил возможность посетить.
Но неверно говорить о непреодолимых противоречиях и вражде руководящих сил обоих регионов. После бесед как с Талабани, так и с Барзани, после разговоров с партийными и государственными деятелями и простыми людьми я убедился в том, что по всем основным вопросам позиции обеих сторон практически идентичны. Еще несколько лет тому назад два региона воевали друг с другом, были убиты тысячи бойцов, но сейчас это уже в прошлом. 8 сентября этого года Талабани и Барзани подписали соглашение о созыве единого парламента, и на его сессии в Эрбиле мне удалось побывать. Буквально на моих глазах состоялось историческое решение о принятии двух законодательных актов: проекта Основного закона для региона Курдистан в рамках федеративного Ирака и проекта Основного закона для всей будущей Иракской федерации в целом.
Пока что власти в обоих регионах по горло заняты огромной работой: экономическим и социальным развитием своей территории, разоренной и опустошенной десятилетиями репрессий и карательных экспедиций, проводившихся всеми без исключения правительствами Багдада после того, как в результате Первой мировой войны и окончания многовекового турецкого господства возникло иракское государство.
Тернистый путь к свободе
Эти десятилетия, особенно последние, вошли в историю как самая черная страница в долгой летописи страданий курдского народа, с незапамятных времен населяющего ту землю, преобладающая часть которой сейчас входит в состав Турции, Ирана и Ирака. На земле есть немало народов, так и не обретших своей государственности, и из них курды - самый большой: их около 14 млн. в Турции, почти 7 млн. в Иране и 4 млн. в Ираке. После Первой мировой войны мировое сообщество обещало курдам дать им свое государство, но обещание так и осталось на бумаге. Турция и Иран категорически отказались пожертвовать территориями, которые они считают неотъемлемыми частями своих государств: в Турции даже название "курд" не признавалось, их называли горными турками; и по сей день, как рассказывают, на склонах гор в Турецком Курдистане можно видеть огромные надписи: "Горы - тоже турки!" Что же касается Иракского Курдистана, то тут решающую роль сыграла нефть Киркука: англичане, господствовавшие в Иракском королевстве, созданном после Первой мировой войны, при разделе турецкого наследства добились того, что районы Мосула и Киркука оказались в составе Ирака. Сразу же курды подняли восстание под руководством шейха Махмуда, но оно было подавлено при помощи английской авиации, равно как и последующие восстания: в начале 30-х гг. под водительством Ахмеда Барзани и в 40-х гг., когда борцов за свободу возглавил его брат, уже упоминавшийся Мустафа. Ушли англичане, пала монархия, но республиканские власти истребляли курдов с еще большей свирепостью, и Мустафа Барзани уже в 60-х гг. под лозунгом "Курдистан или смерть!" вновь вел в бой партизан, назвавших себя пешмарга ("идущие на смерть"). Он был разбит, получил убежище в Советском Союзе, жил некоторое время в Ташкенте, вновь вернулся. После его смерти в 1979 г. партизан возглавил его сын Масуд. А через десяток лет последовало самое страшное: операция "Анфаль".
Нет человека в Иракском Курдистане, нет школьника, который бы не знал это слово и не произносил бы его с ужасом и содроганием. "Аль-Анфаль" ("Военные трофеи") - это название восьмой суры Корана. Именно так люди Саддама Хусейна решили назвать начатую ими в феврале 1988 г. операцию, призванную обеспечить "окончательное решение" курдского вопроса. Операция состояла из восьми фаз и закончилась в сентябре того же года. С лица земли были стерты четыре тысячи курдских деревень, разрушено около двадцати городов. Погибли около 100 тысяч человек, множество было переселено в южный Ирак, еще десятки тысяч бежали в Иран. И еще одно название не забудут курды: Халабджа. Я проезжал мимо места, где был этот город. Его нет. Иракская авиация отравила его население ипритом и нервно-паралитическим газом. Пять тысяч жителей умерли мгновенно...
Казалось, что после такого геноцида курды уже не поднимутся. Но наступил 1991 год, Саддам заплатил дорогую цену за свою агрессию против Кувейта. Он еще успел потопить в крови очередное восстание курдов в марте, погибло еще тридцать тысяч курдов, но ООН ввела санкции и запретила иракским военно-воздушным силам летать над северными территориями. Без применения вертолетов иракские власти не смогли справиться с отрядами пешмарга. И вот иракская армия покинула Курдистан. "Спасибо Саддаму за то, что он напал на Кувейт", - говорят курды. Пришла свобода, началась самостоятельная жизнь.
В рамках программы "Нефть в обмен на продовольствие", проводимой по решению ООН, Ирак имеет право экспортировать некоторое количество нефти. Доходы от ее продажи перечисляются международным организациям, оказывающим гуманитарную помощь и осуществляющим проекты экономического и социального развития в Ираке, в том числе и в Курдистане, который получает 13% от общей суммы выручаемых средств. На эти средства, а также на поступающие в казну Иракского Курдистана налоги, которые выплачивают международные организации, и существует экономика территории. Идет громадное строительство. Если до 1991 г. багдадские власти в течение семидесяти лет строили в районе, ныне контролируемом ПСК, всего по 8 школ в год, то за последующие девять лет строилось в год в среднем 128 школ. До 1990 г. в Курдистане было осуществлено 24 ирригационных проекта, а уже в первые три года после освобождения - 64. В регионе Сулеймание восстановлено более двух тысяч деревень. При всей нелюбви к советским штампам так и хочется сказать: "Вот чего может добиться своими раскрепощенными силами свободный народ!"
В обеих частях Иракского Курдистана существует многопартийная система, кипит общественная жизнь, разворачивают свою деятельность демократические организации, в том числе женские. Направляясь в эту страну, я, грешным делом, опасался, что встречусь с обычной для Востока нищетой, забитостью покорного и бесправного населения, неравноправием женщин, авторитаризмом и произволом коррумпированной элиты, культом вождей, межплеменными дрязгами, фанатизмом исламистов. Ничего похожего в Иракском Курдистане нет. Относительное материальное благополучие и - что, может быть, еще важнее - высокий моральный дух, гордость за свою нацию, так и не поставленную на колени жесточайшими репрессиями, уверенность в своих силах - вот что там бросается в глаза.
Неясность пути к ясной цели
Куда движется Иракский Курдистан? Во-первых, четкая и безоговорочная линия руководства состоит в том, что при любом повороте событий страна остается частью Ирака в статусе региона будущей федеративной республики. Ни о каком сепаратизме речи нет - не в последнюю очередь из нежелания восстановить против себя Турцию, заявившую, что она не потерпит возникновения курдского государства, которое могло бы стать магнитом, притягивающим к себе турецких курдов. Во-вторых, подчеркивается, что курды против американского вторжения в Ирак; смена режима в Багдаде, о которой все говорят как о деле близкого будущего, мыслится здесь как результат совместных действий всех демократических сил, включая иракскую арабскую оппозицию. В-третьих, присутствие американских вооруженных сил в Курдистане признается необходимым для защиты от возможного удара со стороны багдадского режима. В-четвертых, столицей федерального округа Курдистан объявлен Киркук, ныне находящийся по ту сторону разделительной черты, под багдадской властью.
Как всего этого удастся добиться, пока что совершенно неясно. Все будет зависеть от внешних сил, воздействовать на которые курды невластны, и прежде всего, конечно, от Соединенных Штатов.
