Георгий Мирский В ПОТОКЕ публикаций и выступлений, появившихся после "черного вторника" 11 сентября, все больше проявляется тенденция изображать международный терроризм как печальное, но - увы! - закономерное следствие разделения мира на бедных и богатых, якобы совпадающего с цивилизационными границами и тем самым делающего неизбежной "борьбу цивилизаций": Север против Юга, христианство против ислама, нищие варвары против "золотого миллиарда".
Такая трактовка событий основывается на фактах, иллюстрирующих глубину разрыва в экономике и уровне жизни между развитыми и развивающимися странами, и приводит к пессимистическому выводу: пока этот разрыв не будет устранен, пока "богатые" не поймут наконец, что необходимы огромные усилия для ликвидации нищеты "бедных", до тех пор спокойствия в мире не будет. Напротив, будет усиливаться борьба обездоленных, отчаявшихся против сытых и привилегированных, и эта борьба закономерно примет форму террора. Итог - Армагеддон. Всемирный (или, точнее, "всетретьемирский") поход против Запада, вселенский джихад - естественно, под знаменем ислама.
Картина действительно тяжелая, особенно если учесть огромные темпы рождаемости в третьем мире, в результате чего численное преобладание "цветных" над "белыми" станет вскоре абсолютно подавляющим.
К счастью, этот апокалиптический сценарий весьма далек от реальности.
Начать с того, что из рядов рвущихся в бой против "золотого миллиарда" и западной цивилизации надо сразу же исключить главных гигантов третьего мира - Китай и Индию. Они не входят в мир ислама, у них своя политика, свои геополитические и экономические интересы, они нуждаются в западных инвестициях и в тесных торговых связях с Соединенными Штатами и Западной Европой. Добавим сюда ряд быстро и успешно развивающихся стран третьего мира с приличным уровнем жизни населения. Вот в Тропической Африке положение действительно удручающее, но не оттуда выходят фанатики, боевики, камикадзе. В этом регионе, как и на Ближнем Востоке, немало ужасающей нищеты, и никто не будет спорить, что действительно необходимы огромные усилия со стороны высокоразвитых государств, чтобы поднять экономику и уровень жизни стран третьего мира. Но наивно было бы полагать, что этого можно добиться быстро, - и что же делать? Дожидаться, пока нищие страны не станут богатыми или хотя бы более или менее состоятельными, и тогда с облегчением перевести дух: ну вот, объективной основы для озлобленности, порождающей "террор бедных", уже нет? Столь же наивно было бы думать, что стоит людям в той или иной части земного шара начать жить немного лучше, избавиться от угрозы голодной смерти, и террор пойдет на убыль. Если бы это было так, то откуда бы взялась "объективная", т.е. экономическая, основа для террора в Северной Ирландии или Стране Басков, для кошмарных войн на Балканах?
Глубоким заблуждением является расхожее мнение о том, что международный террор - это всего лишь проявление отчаяния нищих людей, что это историческая месть бывших колониальных рабов, накопивших злобу против своих прежних хозяев. Дело даже не в том, что сами смертники-террористы - это, как правило, отнюдь не выходцы из зловонных трущоб, а дети достаточно обеспеченных родителей; у тех же, кто направляет их руку, - миллиарды долларов. Дело в том, что в третьем мире с его авторитарным государственным устройством бедные слои населения вообще не делают политику; в лучшем случае они могут поддержать одну клику против другой или способствовать смене диктатора. В среде действительно бедных тружеников нет какой-либо идейной ненависти по отношению к "белому Западу", они поглощены борьбой за физическое выживание. И вообще неправильно думать, что бедные люди в третьем мире - это скопище отчаявшихся, потерявших всякую надежду и опору в жизни индивидов. Если не говорить об экстремальных ситуациях, об афганских беженцах, преследуемых курдах или жертвах этнических чисток в Центральной Африке, то можно утверждать, что человек Востока не чувствует себя одиноким, брошенным на произвол судьбы; у него всегда есть почва под ногами - это его религия, его семья, его коллектив (клан, секта, каста, конфессиональная община, земляческая ячейка). Он всегда причастен к какой-либо общине, он ее частица, и это позволяет ему превозмогать жизненные невзгоды. Его можно легко поднять против соседнего племени или пришельцев из другого региона, но основы для глубокой расовой или религиозной ненависти к людям совершенно иной, чуждой цивилизации здесь нет. Поэтому на самом деле речь может идти не о бунте нищих, обездоленных масс Востока против ненавистного Запада, а о спекуляции на этой нищете. Спекулируют же те, кто ни разу в жизни не испытывал голода и разъезжает на "Мерседесах". Для них нищета народных масс стран Азии и Африки - это выгодный фон, предлог и прикрытие для возбуждения ненависти к Западу и организации кампании террора против той силы, которую они - возможно, вполне искренне - считают врагом своей цивилизации.
И знамя ислама для них - тоже прикрытие. Многие на Западе попадают в эту ловушку, когда говорят об "исламском терроризме". Это равносильно тому, чтобы, например, называть европейскую колонизацию Африки в XIX веке "христианской колонизацией" на том основании, что колонизаторы были христианами. Ислам вовсе не предполагает непременной борьбы, тем более вооруженной, во имя уничтожения людей иной религии. Исламский фундаментализм (точнее, "салафийя", от слова "ас-салаф" - предки) не тождественен тому экстремизму, а тем более терроризму, который мы наблюдаем в действии сейчас. Но вся беда как раз в том, что люди, которых ни под каким иным лозунгом нельзя было бы поднять и мобилизовать на борьбу, могут встать под знамя ислама, если их убедят в том, что их священный долг - защищать свою веру, свою идентичность, самобытность.
И тут мы подходим к цивилизационному фактору. Сейчас приходится слышать: "А разве можно отрицать, что речь идет о столкновении двух чуждых и даже несовместимых цивилизаций?" Сразу на ум приходит американский профессор Сэмюэл Хантингтон с его нашумевшей работой "Столкновение цивилизаций". Мне доводилось лично полемизировать с ним несколько лет тому назад на конференции в Принстонском университете. Основная идея Хантингтона сводится к тому, что главные конфликты в мире отныне лежат в сфере культурных различий и будут происходить между нациями и группами, принадлежащими к различным цивилизациям. Особое внимание Хантингтон уделяет конфликту между западной и исламской цивилизациями, который, по его утверждению, длится 1300 лет и не обнаруживает признаков угасания. Ислам при этом предстает давнишним противником "иудейско-христианского наследия".
Трудно согласиться с тем, что межцивилизационные противоречия на протяжении веков порождали наиболее жестокие конфликты. Со времен крестовых походов, например, не было прямых столкновений между христианством и исламом. А самые страшные и кровавые драмы ушедшего столетия происходили в рамках одной и той же цивилизации (обе мировые войны, Гражданская война в России, недавняя ирано-иракская война, геноциды в Камбодже и Руанде).
Но, может быть, все это - уже история, а в наше время наружу вырвались давно и подспудно копившие силы демоны этнической и расовой ненависти? Действительно, беспорядки и насилие в сегодняшнем мире прежде всего связаны с этническими и этноконфессиональными конфликтами, и они отнюдь не идут на убыль, скорее - наоборот. Но такого рода конфликты вовсе не обязательно имеют межцивилизационный характер: можно ли считать, что абхазы и грузины принадлежат к совершенно различным цивилизациям, как и враждующие между собой тамилы и сингалы в Шри Ланке или хуту и тутси в Руанде? По-настоящему цивилизационным можно считать конфликт между Израилем и арабами. А вообще в третьем мире скорее можно заметить антиамериканизм, который не следует смешивать с "антизападностью" как таковой. Антиамериканизм, питаемый представлением о Соединенных Штатах как о высокомерной единственной сверхдержаве, беспардонно диктующей миру свою волю и навязывающей всем свой образ жизни, - это явление особое, во многом закономерное и совсем не ограничивающееся третьим миром, а проявляющееся и в России, и в какой-то степени даже в Западной Европе.
Вместе с тем нельзя отрицать, что в третьем мире, особенно на мусульманском Ближнем Востоке, и в самом деле растет боязнь утратить идентичность, культурную и цивилизационную самобытность, начинается как бы новый виток того, что у нас было принято называть антиимпериализмом, делаются попытки свести старые исторические счеты. Это происходит и в самих Соединенных Штатах (Луис Фаррахан с его "антибелым" и антисемитским движением, "обратная дискриминация" в пользу этнических меньшинств) и в целом принимает форму того, что уже называют "расизмом наоборот". Это новая, крайне опасная и зловещая тенденция, на руку которой играет то, что можно было бы назвать издержками демократии, выражающимися в пресловутой политкорректности. Что с этим делать - пока не знает никто.
Именно эти явления и дают аргументы сторонникам теории столкновения цивилизаций. Если согласиться с ними, то будущее выглядит поистине безнадежным. Найдут или убьют организаторов акции 11 сентября - на их место тотчас же встанут другие, и рано или поздно сбудутся сценарии известных фильмов, в Нью-Йорке взорвут портативную атомную бомбу или отравят водопровод. Дойдет очередь и до России, если то, что называют "исламским террористическим интернационалом", спекулируя на чеченской войне, конца которой и в самом деле не видно, решится на тотальную борьбу против "малого шайтана", используя терминологию покойного имама Хомейни.
Но так ли уж действительно всемогущ и непобедим этот интернационал, если он вообще существует, а не представляет собой лишь совокупность нескольких террористических организаций, не управляемых неким верховным центром?
Прежде всего - если, конечно, будет доказано, что виновниками акции 11 сентября действительно являются так называемые исламские боевики, - каковы могли быть их мотивы? Ответ в таком случае следовало бы искать в ситуации на Ближнем Востоке, и прежде всего в палестинском конфликте. Прежде всего, но не только - американские базы и американский флот в Персидском заливе на самом деле вызывают у этих экстремистов еще больший гнев, чем то, что они громче всего декларируют, а именно: вина Америки в нежелании Израиля удовлетворить чаяния палестинских арабов. Центральный пункт их пропаганды - Иерусалим. До тех пор пока Израиль не согласится на создание палестинского государства со столицей в Иерусалиме (а только Соединенные Штаты, по их убеждению, в состоянии заставить израильтян сделать это), надо бить и бить по американцам повсюду, во всем мире. И если бы Израиль уступил палестинцам восточный Иерусалим с Храмовой горой, главный козырь террористов был бы выбит из их рук, но это нереально хотя бы потому, что вопрос о Иерусалиме не может быть решен в отрыве от двух других основных проблем, лежащих в основе израильско-арабского конфликта, - таковыми являются возвращение палестинских беженцев и судьба еврейских поселенцев на оккупированных территориях. А как раз по этим двум проблемам перспектива компромиссного решения сейчас, после провала прошлогоднего Кэмп-Дэвида и начала новой интифады, выглядит менее реальной, чем когда бы то ни было. Значит, тупик. И, конечно же, организаторы ударов 11 сентября понимают это. Они не настолько наивны, чтобы верить, что разрушение Всемирного торгового центра в Нью-Йорке заставит Буша потребовать от Шарона капитулировать перед Арафатом. Но в таком случае на что же они рассчитывали?
Реальная цель терроризма состоит в том, чтобы деморализовать общество, против которого направляется удар. Во-первых, терроризм вселяет ужас непредсказуемостью своих действий, методов, средств нападения; неизвестно, когда ждать удара, на какой объект он обрушится - ведь этот объект выбирается произвольно, террористическая акция может настичь любого человека и в любом месте. Во-вторых, действенность террора в нашу эпоху в колоссальной степени умножается, усиливается благодаря средствам массовой информации: люди смотрят все по телевидению и убеждаются, что от террористов-камикадзе нет спасения. Но одновременно в людях рождается ярость: нельзя допустить такого унижения, надо ответить на вызов. И если посмотреть под этим углом зрения на события 11 сентября, то мы увидим, что "сверхзадачей" террористов могло быть только одно: спровоцировать Соединенные Штаты на ответный удар по исламскому миру с тем, чтобы вызвать более мощную, чем когда-либо, волну возмущения и ненависти к Америке не только в мусульманских странах, но и во всем третьем мире. Вот это и было бы искусственно вызванное "цивилизационное противостояние". И если американцы попадутся на эту удочку, такой "цивилизационный взрыв" обеспечен.
Но, с другой стороны, что же делать Бушу, когда весь американский народ требует действия, возмездия? К сожалению, можно предположить, что он не сможет пойти против течения, пойдет на ракетные удары или что-либо в этом роде - и террористы смогут торжествовать. Иначе придется выискивать террористов, уже рассосредоточившихся по многим странам; правда, и это возможно - вспомним, что спецслужбы Израиля выследили и ликвидировали всех без исключения террористов, убивших израильских спортсменов на мюнхенской Олимпиаде.
А в еще более широком, глобальном и историческом плане - что делать международному сообществу, поклявшемуся объединить усилия в борьбе против терроризма? Ведь в мире никогда не будет недостатка в людях, готовых пожертвовать собой во имя идеи, и практически невозможно помешать камикадзе взорвать себя вместе с толпой. Трудно, но возможно предотвратить взрыв "адской машины". А если говорить об операциях гигантского масштаба, подобных удару по американским городам, то их подготовка требует больших усилий и времени, что дает шансы вовремя перехватить преступников - при условии безупречной, максимально эффективной работы соответствующих служб, а также бдительности и гражданской ответственности всего населения. Ведь организаций, способных осуществить подобную акцию, не слишком много, и отследить их - не такая уж невозможная задача.
Конечно, и в таком случае почва для недовольства, протеста, возмущения сотен миллионов людей в третьем мире все равно останется, и правительствам стран "золотого миллиарда" придется многое изменить в своей политике, чтобы не давать повод перевести эти понятные чувства в русло цивилизационного противостояния. И прежде всего надо с уважением относиться к народам иных цивилизаций, народам, которые никогда и ни за что не согласятся воспринять чуждые им ценности, отказаться от своей самобытности с тем, чтобы стать ухудшенной копией Запада.
Концепция, в соответствии с которой экстремизм и терроризм могут быть искоренены только после существенного улучшения уровня жизни бедных и отсталых стран, теоретически вполне правильна в долговременном плане, но террористы распоясались уже сегодня, и на практике следовать такого рода рецептам означает беспомощно сидеть и ждать до греческих календ. Что же касается "неизбежной войны цивилизаций", то пора сказать, что это надуманная теория. Все цивилизации достаточно совместимы для сосуществования, хотя и не для дружбы и взаимной любви. Цивилизационные различия, равно как бедность и нищета, - это лишь питательная среда, но отнюдь не закономерная и неустранимая основа для международного терроризма, мотором которого является злая воля не столь уж большого числа людей, использующих в своих целях искреннюю, доходящую до фанатизма веру увлекаемых ими на ложный путь масс молодежи.
