Петр Спивак
Дар красноречия он сочетал с непосредственностью видения вещей.
Лоран Дабо. Томас Пейн. 1791. Национальная портретная галерея, Лондон
Родоначальники, наверное, всех долговременных традиций и течений – это люди-универсалы. Потом, как у генеалогического древа, начинается процесс ветвления, специализации, разделения труда, но без отцов-основателей – никуда.
Сегодня день рождения одного из великих американцев, причисляемого как раз к этой когорте, – Томаса Пейна (1737–1809). Он в одном ряду с Джорджем Вашингтоном, Томасом Джефферсоном, Бенджамином Франклином и некоторыми другими. Но те были президенты и/или политические лидеры. А Пейн, прозванный крестным отцом США, – «всего лишь» писатель, философ. Частное лицо, к тому же для Америки заезжее. Родился в Британии, одно время жил во Франции, участвовал там в революционных событиях и даже был избран в Конвент, а на Альбионе обвинялся в предательстве: он призвал англичан свергнуть монархию. Но и во Франции попал в тюрьму, так как осудил казнь короля. Приютом стал Новый Свет.
Томас Пейн был, в сущности, самоучка и сочетал красноречие с непосредственностью. Начальство по акцизной конторе попросило юного британца составить просьбу к правительству о повышении жалованья. Он и написал: повысьте, а то нам приходится взятки брать. Сводка о расценках прилагалась. Конторских отправили под суд, Пейн скрылся в Америке. А в перечне его трудов обращают на себя внимание такие заголовки, как «Здравый смысл» и «Права человека» (это 1790 год!). Пейн присоединился к словам Франклина, сказавшего: «Мое отечество там, где свобода»: это и формула пейновской биографии, и красная тряпка для многих вплоть до наших дней. Разве что добавил: «Мое отечество там, где нет свободы, но люди бьются, чтоб добыть ее».
Другая культурная традиция, оппонирующая этой, – консерватизм в разных его изводах. Вышеупомянутые пейновские «Права человека» были возражением Эдмунду Бёрку, весьма прозорливому противнику революций. В таких спорах за ответом рекомендуется обращаться к исторической практике. В той же Америке переход от традиционного общества к современному дал много незаурядных и неодномерных фигур – например, родившийся 29 января 1874 года Джон Рокфеллер (ум. 1960), сын первого в истории миллиардера Джона Рокфеллера, основатель Рокфеллеровского центра в Нью-Йорке, спасавший грешную бизнес-душу благотворительностью. А наш соотечественник, со дня рождения которого сегодня исполняется 125 лет, – социолог-крестьяновед, писатель и утопист Александр Чаянов, погибший в лагере в 1937 году, ввел термин «моральная экономика»; таковую он усматривал в семейно-трудовом хозяйстве. Уязвимая, пожалуй, идея. Недаром английский историк Эдвард Томпсон описал эти представления как «моральную экономику бедноты»...
Неожиданные тут возникают переклички и ассоциации. Среди русских художников, заявивших о себе в Серебряный век, не затеряется уроженец этого дня Аркадий Рылов (1870–1939). У всех, наверное, перед глазами его полотно «В голубом просторе», написанное в 1918 году. Манера явно символистская и притом переключающая язык символизма в советский, революционно-романтический регистр. Это не иллюстрация лозунгов, а своего рода «взгляд и нечто». Еще некая свобода самовыражения, но уже утрата зоркости видения, вместо которой – пелена.
И здесь пора вновь обратиться к временам и именам более отдаленным. Причем стремящимся к энциклопедической всеохватности.
29 января 1688 года родился шведский мыслитель Эммануил Сведенборг (ум. 1772), единый во многих ипостасях: и богослов, и физик, и астроном, и математик, и физиолог, и минералог... И мореплаватель, и плотник, – хочется добавить. Нет, этого – то бишь буквально этого – не было, но придумал Сведенборг много разных вещей, которые пришлись бы по душе первому русскому императору (другая неизбежная параллель – Леонардо да Винчи). В числе сведенборговских проектов – механизм транспортировки судов по земле, подводная лодка, летательный аппарат и, что самое колоритное, пулемет. Все это находилось в высшей, истинно духовной гармонии с мистицизмом, обращеностью к откровению Божьему, теологическими трактатами «Объяснение Апокалипсиса» и «О небе, аде и мире духов». Интересно, а что является замком этого небесного свода? Подозреваю, пулемет...
По соседству на календарном листке – немецкий философ и социолог Арнольд Гелен (1904–1976), мировоззрение которого опять-таки определяют как консерватизм, но с уточняющим эпитетом «технологический». Немало интересного он написал о том, чем отличается по своей природе человек от животных, о роли социальных институтов и о пагубности тех исканий, коим предаются безответственные интеллектуалы. На таком фоне, в таком контексте неудивителен биографический факт: в 1933 году Гелен вступил в ряды НСДАП.
Куда податься от этого морока? Каждый выбирает для себя. Мне, например, милы библиографы и архивисты. 90 лет исполнилось бы сегодня филологу, историку литературы Павлу Рейфману (ум. 2012), одному из достославной тартуской плеяды. Наверное, главная его книга – «Из истории русской, советской и постсоветской цензуры» (так назывался и рейфмановский лекционный курс). Книга, которую он сам характеризовал как не могущую иметь конца. Тут и горькая неизбывность отечественной цензуры, и бесконечность собирания и исследования. И еще одна причина, о которой говорил Рейфман: «Интернет дает уникальную возможность продолжать работу над книгой... Живой книгой, меняющейся, исправляемой, включающей в себя все новый материал. Да здравствует Интернет! Надеюсь, читатели будут помогать автору в этой работе...»
