Петр Спивак
У мастера кукольных дел было множество игрушечных помощников и множество благодарных зрителей.
Фото с официального сайта Театра кукол имени С.В.Образцова
По морям, по волнам... Среди текучих, вечно движущихся материй мы живем. Как-то так выстроились сегодня события и люди, что метафорические образы одного и того же ряда – течение, волна, зыбкость – возникать будут неоднократно и давать неожиданные боковые ответвления.
Не рядовая нынче дата: 325 лет назад, 5 июля 1687 года, вышел в свет главный научный труд Исаака Ньютона, в котором выведены три его закона плюс закон всемирного тяготения, – в общем, классическая механика, как сказали бы в наши дни, в одном флаконе. В русском переложении книга эта называется «Математические начала натуральной философии» – переводчики своею волей сделали отсылку к «Началам» Евклида, своду античной математики. У Ньютона в оригинале – не «начала», а «принципы». И его механика более чем 200 лет считалась воплощением божественных принципов, вечных и неизменных. Даже электромагнитные волны, когда они были открыты, стали вписывать в эту картину мира.
А что волны морские, что океан? Они поблизости. В том числе просвечивают в курьезе: с изданием труда Ньютона у Королевского общества были финансовые проблемы, поскольку бюджет ушел на трактат по истории рыб. Ну а если серьезно, то по соседству на листке календаря расположился родившийся 5 июля 1805 года британский гидрограф, метеоролог и морской офицер Роберт Фицрой (ум. 1865), чей путь тесно связан с работами другого великого реформатора естествознания – Чарлза Дарвина. Фицрой вошел в историю как капитан парусника «Бигль», на котором Дарвин совершил свое кругосветное плавание.
Между прочим, при всей значимости наблюдений Дарвина, его «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» составило лишь один из томов четырехтомного отчета об этой экспедиции. Дарвин и Фицрой работали вместе. Но потом разошлись... хочется сказать, как в море корабли. Фицрой счел, что у всех людей была одна прародина и этнографам предстоит доказать: как в Библии написано о Всемирном потопе и прочем, так все буквально и было. В соответствии со Словом Божьим.
У Фицроя был «Бигль». А у другого уроженца 5 июля, русского адмирала Павла Нахимова (1802–1855), до того, как он пал при севастопольской обороне, был свой очень известный парусник – фрегат «Паллада». Тот самый, который увековечил своим путевым дневником Иван Гончаров. И здесь самое время переходить к делам художественным. В них ведь те же вопросы, те же искания: статичен наш мир или нет?
5 июля 1795 года родился русский поэт, драматург и историк, гораздо более известный, чем... его фамилия. Его звали Павел Кукольник (ум. 1884), и основная доля славы досталась его младшему брату – столпу охранительной русской словесности Нестору Кукольнику, написавшему пьесу «Рука Всевышнего Отечество спасла». У Кукольника-младшего Божий промысел стоит на страже государственной стабильности, чуждой потрясениям и волнениям. А над Павлом Кукольником судьба решила подшутить. Его, профессора Виленского университета и главу расположенного там же цензурного органа, упрекнули в том, что он потворствовал изданию вредных книг, способствовавших польскому восстанию 1863 года...
А теперь, после Кукольника с прописной буквы, обратимся к самому настоящему кукольнику с буквы строчной. К Сергею Образцову, основателю и многолетнему руководителю Центрального театра кукол в Москве, носящего его имя. Он появился на свет 5 июля 1901 года (ум. 1992).
Он был, напомню между делом, сыном известного инженера-железнодорожника Владимира Образцова, то есть связан опять-таки с путями сообщения. Но его заинтересовали другие занятия, как бы менее серьезные. Он получил известность как... почти эстрадник, дока по делам развлечений. Потом, много лет спустя, люди этой профессии предстанут перед зрителями в виде кукол в одном из самых известных образцовских спектаклей – «Необыкновенном концерте». Поначалу, добавлю, этот спектакль назывался «Обыкновенный концерт», но потом кое-где испугались, и решено было переименовать. Так и осталось.
Тихо-тихо, но со временем Театр Образцова сделался в Москве островом веселья. И даже переехал в новое здание с диковинными часами, к которым люди приходят поглазеть на выезжающих оттуда сказочных животных. А цитаты из образцовских спектаклей стали ходячими цитатами. «Ибо кто из нас не любит, придя домой после радостного трудового дня на службе, уединиться и попеть хором». «Шехерезада Степановна! – Я готова». И, как эпиграф ко всему (а может быть, эпитафия), изречение конферансье на тему вечного и неизменного нашего порядка: «У рояля – то же, что было и раньше».
