Петр Спивак
Уильям Фолкнер называл себя «хозяином и владельцем» своего художественного мира. Но от оптимизма при этом был очень далек.
Фото Карла Ван Вехтена
Хорошее дело – быть хозяином себе самому. Проблема в том, как при этом не стать хозяином по отношению к другим и самому не оказаться в подчиненном положении. И еще одна трудность: очень часто люди оказываются в ситуации, когда пути уже расписаны. Как траектории планет.
Датский астроном Оле Кристенсен Рёмер, родившийся 25 сентября 1644 года (ум. 1710), занимал в числе прочего должность бургомистра в Копенгагене и поставил там уличные фонари. Ближе к основной специальности – григорианский календарь, которым ему обязаны датчане. Но главной заслугой Рёмера стало первое в истории измерение скорости света. А одна его работа получила неожиданное продолжение. Немецкий астроном Иоганн Готфрид Галле, изучавший рёмеровские наблюдения Урана, искал объяснение особенностей его движения. И 23 сентября 1846 года открыл следующую планету – Нептун.
Это механика небесная. А есть еще земная. Итальянский врач, математик и механик Джироламо Кардано родился 24 сентября 1501 года (ум. 1576); его имя носит карданный вал (например, в автомобильной трансмиссии), который он сконструировал, хотя и не был здесь первопроходцем. Но с этим причудливо сочетались мистические представления о мироустройстве и астрологические штудии. Вплоть до составления гороскопа на... Иисуса Христа, за что он был арестован инквизицией и потом до конца своих дней добивался папского прощения.
Куда ни посмотри, всюду власть рока, безотчетные порывы к насилию, неминуемость воздаяния за него и тем не менее падение. По таким законам живет художественная вселенная американского прозаика Уильяма Фолкнера, появившегося на свет 25 сентября 1897 года (ум. 1962). Вселенная неисчерпаемая, но в то же время миниатюрная. Капля крови, взятая на анализ, – вот что такое изображенный в романах Фолкнера вымышленный округ Йокнапатофа в штате Миссисипи, в тех местах, где писатель родился и прожил почти всю жизнь. Самого себя, автора-демиурга этой детально описанной реальности, он называл «хозяин и владелец Йокнапатофы».
Но этот взгляд с близкого расстояния не должен никого обманывать. Фолкнеровская антропология весьма далека от оптимизма. «Люди, в общем, всюду одинаковы, но, видно, в маленьком городке, где зло осуществить труднее, где возможностей скрытничать меньше, люди зато могут придумать больше зла – приписав его другому», – читаем у него. И совсем уж наотмашь: «Человек – это выродившаяся двуногая обезьяна».
Постоянный, неизбывный мотив Фолкнера, ключевой для его модели человеческого существования, – вырождение, деградация. Чем-то это напоминает раз за разом воспроизводящийся русский сюжет: тонкий, изысканный мир уходит, и его вытесняет новый, грубый, но пышущий энергией и преуспевший материально. Вечный «Вишневый сад». А у Фолкнера старые аристократы – это рабовладельцы американского Юга, который был побежден Севером совершенно синхронно с первыми звуками отходной, услышанной нашими крепостниками. И в этом фолкнеровском мире мы видим такое переплетение страстей и побуждений, что вырваться из него действующим лицам не удается. Сценарий задан. Как, например, убийство и месть за него в романе «Свет в августе»: и на расовой, и на религиозной, и на сексуальной почве – все сразу, одно перерастает в другое.
И вот – раз уж пошли российские параллели – одна весьма примечательная фигура. Алексей Суворин, русский журналист, издатель и театральный деятель, родился 23 сентября 1834 года (ум. 1912). Родился в крепостническое время, в семье государственных крестьян. Известен стал как фельетонист газеты «Санкт-Петербургские ведомости», печатался также в либеральном журнале «Вестник Европы» – в общем, принадлежал к свободомыслящему крылу русской прессы. Когда петербургскую газету пустили под откос, в том числе из-за фельетонов Суворина, ему пришлось искать себе новую нишу. Он, как выражаются в наши времена, реинкарнировался – выступил одним из руководителей газеты «Новое время». И произошла в творческом человеке внутренняя перекодировка, что ли. Как объяснял один из коллег, «если бы Суворин продолжал проводить либеральные идеи... ему пришлось бы подвергнуть свою газету административным карам, даже, может быть, подвести и под запрещение. Приходилось выбирать: или значительно поступиться своими прогрессивными идеями, или сохранить издание».
Какой путь он выбрал, понятно. Ничего, привык...
