Тяжкое бремя примата

Слова Папы Римского Иоанна Павла II, произнесенные 22 января на общей аудиенции в зале Павла VI в Ватикане, снова оживили дискуссию о "примате", то есть о "первенстве" Римского Первосвященника в мировом христианстве. Встреча была посвящена началу ежегодной "недели молитв о христианском единстве".

Согласно учению Католической Церкви, Папа, как преемник св. Петра, является главой Вселенской Церкви. Его авторитет должен быть непререкаемым для всех христиан, где бы они ни жили, на Западе или на Востоке, и какой бы традиции - латинской, греческой или славянской - они ни следовали.

Те, кто не признает этого учения, - либо "схизматики" (раскольники), либо еретики. К первым традиционно относят православных, которые при минимальных вероучительных различиях с католиками не признают главенства Папы Римского. Ко вторым относят протестантов, которые не только оспаривают первенство Римского Епископа, но отвергают и другие существенные положения католического учения.

Православные признают Папу Римского лишь в качестве "Патриарха Латинской (Западной) Церкви". Если бы Папа Римский согласился с этой точкой зрения, то мир между Католической и поместными Православными Церквами был бы легко достижим. Папа стал бы просто "Патриархом Римским и всего Запада", точно так же, как Игнатий IV является Патриархом Антиохийским и всего Востока, а Алексий II - Патриархом Московским и всея Руси. Существует ли такая возможность? Учитывая уже более чем тысячелетний опыт взаимоотношений между этими Церквами, подобную возможность, скорее всего, следует исключить. Тем не менее в некоторых высказываниях Иоанна Павла II можно усмотреть готовность к дискуссии. Хотел того Папа или нет, но его слова оказались очень спорными, нуждающимися в истолковании.

Иоанн Павел II обратил внимание верующих на то, что "великий дар" Божий - единство последователей Христа - находится в постоянной опасности. Он сослался на слова апостола Павла о том, что "сокровище сие мы носим в глиняных сосудах" (2 Кор. 4:7). Глиняные сосуды могут легко разбиться, поэтому единство христиан всегда находится под угрозой. Папа призвал католиков в эту неделю встречаться с православными и протестантами, "дабы испросить в молитве единым сердцем и едиными устами драгоценный дар единства".

Ключевым моментом проповеди Понтифика стали две цитаты из "догматической конституции" II Ватиканского Собора "Lumen gentium" ("Свет народов", 1964 г.) и из энциклики "Ut unum sint" ("Да все едино будут", 1995 г.). Вот как это прозвучало: "Стремление к единству не должно угасать в повседневной жизни Церквей и церковных общин, равно как и в жизни отдельных верующих. В этой перспективе мне показалось полезным предложить совместное размышление о служении Римского Епископа, существующего как "вечный и зримый принцип и основание единства" ("Lumen gentium", 23). Необходимо "найти форму осуществления примата (Римского Епископа. - Прим. ред.), которая, никоим образом не отказываясь от сущности его миссии, считалась бы с изменившимися условиями" ("Ut unum sint", 95). Пусть Святой Дух озарит пастырей и богословов наших Церквей в этом требующем терпения, но, несомненно, плодотворном диалоге".

Что же это значит? Трудно допустить, что Папа готов отказаться от прерогатив Римского Первосвященника - главы Вселенской Церкви. Сложно представить, что путем богословского диалога можно прийти к компромиссу.

Тем более что в августе 2000 г. Священная конгрегация по вероучению за подписью ее председателя кардинала Йозефа Ратцингера опубликовала декларацию "Dominus Jesus" ("Господь Иисус"), которая еще раз подтверждает, что Римско-Католическая Церковь - единственно верная Церковь Христова. Правда, эта декларация не оспаривает, что и другие христианские общины причастны к божественной благодати.

Может быть, слова, произнесенные Иоанном Павлом II на открытии "недели молитв о христианском единстве", лишь частично относились к некатолическим Церквам? Возможно, Понтифик имел в виду в первую очередь ситуацию внутри самой Католической Церкви, где местные диоцезы, особенно в странах Латинской Америки, Азии и Африки, требуют большей независимости от Ватикана.

Некоторые наблюдатели полагают, что Иоанн Павел II хотел запустить своего рода "пробный шар", чтобы вызвать дискуссию и дать начало продуманному диалогу о современном устройстве и организации Католической Церкви.