Павел Круг. «Австралия – мусульманская страна. Большинство австралийцев разделяют исламские ценности, хотя и не являются мусульманами. В других странах я вижу мусульман, но не ислам. Однако к самому мусульманскому сообществу в Австралии относятся с предубеждением из-за исламофобии». С таким парадоксальным заявлением выступил 9 октября глава Австралийской ассоциации исламских общин Амир Али.
Поводом для него стали недавние высказывания некоторых членов правительства Австралии, в частности премьер-министра Джона Говарда. Он заявил, что мусульмане, которые хотят жить в Австралии по законам шариата, должны покинуть страну.
Согласно официальной статистике, число мусульман в Австралии быстро увеличивается, сейчас оно достигает 280 тыс. человек. При этом правительство испытывает трудности с культурной интеграцией мусульманской диаспоры в общество. Попытки приобщить мусульман к «австралийским ценностям» в рамках политики культурного разнообразия (или мультикультурализма) пока не привели к положительному результату. Напротив, ситуация обостряется с каждым годом.
После терактов 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и 12 октября 2002 г. на острове Бали (Индонезия) исламофобские настроения в австралийском обществе усилились. В декабре 2005 г. в местечке Кронулла, пригороде Сиднея, несколько дней продолжались кровавые столкновения местного населения с иммигрантами-мусульманами.
Сегодня правящая в стране Либеральная партия готова если не отказаться от политики культурного разнообразия, то, во всяком случае, внести в нее существенные коррективы. «Идея австралийского мультикультурализма начала работать на растворение нашего суверенитета и идентичности, – высказался по этому поводу министр просвещения Брендан Нельсон, обращаясь к иммигрантам-мусульманам. – Большинство австралийцев верят в Бога. Именно христиане основали эту страну. Поэтому если наш Бог оскорбляет вас, то я предлагаю выбрать в качестве дома другую страну, потому что это – часть нашей культуры».
В свою очередь, такой лояльный исламский лидер, как Амир Али, от лица австралийских мусульман ответил весьма своеобразно, заявив, что хочет «видеть Австралию похожей на фруктовый салат с соком, но не на сок из множества разных фруктов».
Столкнувшись с нежеланием мусульман растворяться в «плавильном котле» австралийской культуры, правительство решило ужесточить иммиграционные законы страны. В конце сентября премьер-министр Джон Говард заявил, что намерен ввести тесты на знание английского языка, истории и культуры Австралии для иммигрантов, чтобы помочь созданию «сильной национальной идентичности».
При этом ранее он подчеркнул, что «не верит в отмену недискриминационной политики по отношению к иммигрантам. Это было бы неверным в отношении людей с умеренными взглядами. В подобном случае могут появиться враждебные настроения по отношению к той или иной религиозной общине. Я не думаю, что это будет полезным», – добавил Говард. Таким образом, выходцев из мусульманских стран ужесточение иммиграционных правил коснется наравне с людьми других вероисповеданий.
«Политика «белой Австралии» относительно иммигрантов была отменена еще в 1972 г., – сообщил «НГР» ученый секретарь Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО РАН) Вячеслав Амиров. – Сегодня среди иммигрантов в Австралии преобладают выходцы из Азии: из Китая, Вьетнама, Таиланда, Филиппин, Малайзии, Индонезии, стран Океании».
По словам Амирова, «мусульманская прослойка – это в основном выходцы из Малайзии, Ливана, Египта. В последнее время появилось множество иммигрантов из Пакистана. Мусульманские иммигранты концентрируются в крупных городах. Наиболее космополитичный город – это Сидней. Именно там зарегистрировано наибольшее число столкновений на религиозной почве».
С увеличением потока мигрантов из мусульманских стран в Австралию проблемы, связанные со «столкновением культур», будут нарастать, а политика мультикультурализма – подвергаться дальнейшим испытаниям на прочность. Как известно, аналогичные проблемы существуют и в Европе, и в Америке, однако в каждой стране их решают по-своему. Похоже, если Австралия сможет выдержать принципиальную позицию, политологи заговорят и об «австралийской модели».
