Валерий Калабугин
С введением института присяжных у отечественных правоохранительных органов возникли дополнительные проблемы.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)
На этой неделе официально началась подготовка к новому суду по делу начальника отдела внутренней экономической безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, обвиняемого в нескольких преступлениях. Информагентства сообщили о том, что представлять сторону гособвинения на повторном процессе назначены новые прокуроры – Марат Кашаев и Евгений Найденов. Как сообщает РБК (17.01.05), у Кашаева есть опыт обеспечения обвинительных приговоров по крупным уголовным делам. В частности, он вел процесс по делу о взрыве на Котляковском кладбище: тогда в рамках повторного процесса гособвинителю удалось добиться признания подсудимых виновными. Евгений Найденов вел нашумевший процесс по делу Сутягина, в ходе которого перед вынесением оправдательного приговора был полностью заменен состав присяжных.
В минувший понедельник суд должен был выбрать также 12 основных и двух запасных присяжных заседателей из 60 кандидатов. Однако, сообщает РБК (17.01.05), процедуру перенесли пока на 26 января в связи с неявкой некоторых участников процесса из числа потерпевших. Между тем задача выбора новой коллегии присяжных – не из простых, особенно с учетом всей пикантности ситуации, в которой оказалась отечественная правовая система в результате первого раунда судебного разбирательства по делу Пичугина. Процесс был остановлен по решению суда на стадии судебного следствия в прошлом декабре. Формальной причиной стали неявки присяжных на судебные заседания. Однако, несмотря на закрытость процесса, от глаз многочисленных российских и зарубежных экспертов не укрылось множество обстоятельств, указывающих на то, что прошлогоднее судебное разбирательство по делу Пичугина могло быть прервано по причинам, связанным с проблемами доказательной базы обвинения.
Скандалы вокруг этого дела начались еще на стадии предварительного следствия. После первого же допроса Алексей Пичугин заявил, что к нему применялись психотропные средства. Как сообщает «МК» (17.01.05), супруга и адвокаты подследственного засвидетельствовали его неадекватное состояние после допросов, а также следы инъекций на руках. Однако в ответ на требование провести независимую экспертизу состояния Пичугина со стороны следствия последовала заминка. Что, естественно, не добавило авторитета работе правоохранительных органов. Дальше – больше. Едва начавшийся осенью прошлого года судебный процесс тут же выявил, чего на самом деле стоит «дело Пичугина». Как пишут «Новые известия» (17.01.05), у следствия не оказалось практически никаких вещественных доказательств преступной деятельности подсудимого, кроме заявленных свидетельских показателей. Как указывает газета, не оправдались надежды у сторны обвинения и на свидетелей: иные из них вообще усомнились в том, что Пичугин совершал вменяемые ему преступления. Как отметили наблюдатели, по мере течения процесса свидетели обвинения фактически превратились в свидетелей защиты. И это при том, что до активных действий со стороны адвокатов подсудимого дело так и не дошло.
У многих экспертов вызвало вопросы привлечение в качестве свидетеля тамбовского рецидивиста Игоря Коровникова, отбывающего пожизненное наказание за серию совершенных им убийств и изнасилований. По-видимому, представители правоохранительных органов рассчитывали на его показания. Но даже и в его показаниях обнаружились нестыковки и неувязки, которые не могли не насторожить присяжных. Кроме того, сам факт привлечения к процессу свидетеля, полностью зависящего от одной из сторон процесса, многие его участники расценили как знак неуважения к присяжным и попытку игры против правил. В суде любой страны показания подобного свидетеля вряд ли вызовут доверие присяжных, а потому его подключение к процессу выглядело бы там весьма сомнительно («НГ» 01.12.04). Но, как говаривал поэт, «у советских собственная гордость┘».
В силу традиций так повелось еще начиная с 30-х годов прошлого столетия, когда советский прокурор Вышинский выступил с лозунгом о том, что признание является царицей доказательств. Но тогдашней поросли отечественного гособвинения хотя бы хватало профессионализма облекать чудовищные и нелепые обвинения в правдоподобную оболочку открытых процессов. Вспомнить суд над троцкистами-бухаринцами, над которым качали головами даже умудренные западные юристы. Хоть все и понимали, что гособвинители на том процессе «лепят горбатого» по указке партии, но к юридическим деталям было не подкопаться. Иное дело – нынешние судебные процессы, которые уже не первый год больно бьют по репутации не только российской правовой системы, но и государства вообще.
Дошло до того, что президент Владимир Путин в своем ежегодном Послании Совету Федерации вынужден был с горечью признать: «Суд в России так и не стал ни скорым, ни правым, ни справедливым». Это прозвучало четыре года назад, а кажется, что сказано только вчера: настолько актуальными представляются слова президента по отношению ко всему происходящему в судебной отрасли. И это несмотря на потуги представить ситуацию так, будто в России идет правовая реформа, в рамках которой уже состоялось становление такого важного института независимости судебной власти, как суд присяжных. Как метко выразился заслуженный юрист России, профессор права, федеральный судья Мосгорсуда в отставке Сергей Пашин, «налицо печальная тенденция – российская судебная система пожирает суд присяжных» (КП, 17.01.05).
В общем, проблемы с присяжными стали уже болезнью нашего правосудия. А обеспечение обвинительного вердикта со второй попытки – после проведения организационной работы с коллегиями заседателей – уже никого не удивляет. Такая же попытка предпринимается и в деле Алексея Пичугина. В итоге, как пишут «Новые известия» (17.01.05), «теперь Пичугину, по воле суда и обвинения, предстоит второй раз «пройти сквозь строй» судебных слушаний».
Западная Фемида уже не раз сигнализирует своей российской сестре: нельзя произвольно разгонять и назначать коллегии присяжных и применять недозволенные методы ведения следствия. Но с чиновников отечественной правовой системы будто с гусей вода. Они словно запрограммированы на один-единственный результат – посадить сотрудника ЮКОСа Алексея Пичугина. Но после того, как с доказательствами выдвинутых против него обвинений вышла явная загвоздка, правоохранительным чиновникам не позавидуешь. Признать свое поражение означало бы подписать себе приговор в профессиональной несостоятельности. Так что повторный процесс над Пичугиным грозит стать едва ли не самым драматическим событием года в истории правовой системы.
