Валерий Калабугин
Судьи отдыхают. Присяжных ушли...
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Роспуск коллегии присяжных заседателей, рассматривавших дело начальника отдела экономической безопасности ЮКОСа Алексея Пичугина, и последовавший за роспуском перерыв в процессе не стали сюрпризом ни для обеих сторон, ни для тех, кто за этим процессом следит. Заседания суда откладывались постоянно. Новой затяжки, можно сказать, даже ждали.
═
Процесс не пошел
═
Сначала простой был вызван болезнью обвиняемого. Вернее – «объявлением» о его болезни. И адвокаты Пичугина говорили, что их клиент здоров, и он сам это подтверждал, но все же был объявлен перерыв. Затем уже сама судья заболела на две недели. И вот 9 декабря в «отставку» были отправлены все присяжные заседатели. Отбор новых начнется 17 января, а уж когда снова начнутся заседания суда, не скажет никто. Зато их результат – несмотря на всю отдаленность – сомнений, кажется, не вызывает.
Дела у правоохранительных органов явно «не пошли». Пичугин был взят под стражу 19 июня 2003 года, через два дня Басманный суд этот арест санкционировал. Предварительные слушания в суде прошли 28 июля 2004 года, а 4 октября суд – с участием уже бывших присяжных – приступил к рассмотрению дела по существу. Вменяется в вину Пичугину организация убийства и покушения на убийства – и тем удивительнее контраст между серьезностью статей и весьма слабым «выступлением» правоохранительных органов. Доказательная база хромает, свидетели сомнительны и путаются в показаниях – «Независимая газета» подробно писала об этом в конце ноября, как раз во время судейской болезни.
Вероятно, эти «огрехи» кто-то предвидел уже на стадии досудебного разбирательства, поскольку при передаче материалов дела в суд на них возник гриф «секретно», заседаниям был предписан закрытый режим, а адвокатов очень настойчиво попросили дать подписку о неразглашении. Тем не менее нерадостная для обвинителей информация все же просачивалась за стены суда, а постоянные тайм-ауты по болезни расклада сил не изменили. Присяжные, вероятно, были готовы вскоре внять доводам защиты – и получили бессрочный отпуск. Адвокат Пичугина Георгий Каганер заявил в день роспуска корреспонденту «Коммерсанта», что «до конца рассмотрения дела судом оставалось всего недели три, мы просили сегодня суд оставить этот состав присяжных и закончить процесс», однако суд по сложившейся на процессе традиции проигнорировал обращение адвокатов.
Процесс теперь будут заканчивать другие присяжные, отбор которых начнется только 17 января 2005 года. Пичугин все это время будет находиться в камере – на том же заседании суд продлил срок его содержания под стражей до 11 марта. «Время новостей» 10.12.04 публикует мнение адвоката Жидкова, что «с роспуском коллегии у обвинения появилась возможность подготовить своих свидетелей с тем, чтобы они смогли произвести впечатление на новых присяжных».
Причем формально все произошло по закону. Несколько присяжных на судебное заседание 7 декабря не явились, 9 декабря они написали заявления об отказе от участия в процессе, сославшись на то, что он слишком затягивается («Коммерсант» от 10.12.04). Между прочим в свое время затянулось и формирование самого состава присяжных заседателей. После того как еще летом защитники Пичугина ходатайствовали о рассмотрении дела судом присяжных, процедура отбора коллегии по разным причинам откладывалась и была сформирована судом только с пятой попытки 30 сентября. Через четыре дня наконец-то стартовало судебное разбирательство, перед началом которого судья, в соответствии с юридической нормой, предупредила присяжных, что предположительный срок – месяц либо немного больше. И потом начались постоянные задержки.
Да и само обвинение получило много времени – речь ведь идет не о недельном больничном листе, а о месяцах двух или еще больше – на приведение себя и своих дел в порядок: найти ответы на каверзные вопросы защитников, «хороших» свидетелей – лучше проинструктировать, «плохих» свидетелей – вывести из игры.
═
Занимательная юриспруденция
═
Когда 4 августа 2003 года в Москве начался первый в постсоветской столичной истории процесс с участием присяжных заседателей, правительственная «Российская газета» так комментировала нововведение: «Судью в обычных обстоятельствах можно было купить, уговорить или запугать, а сделать это сразу с 12 разными людьми практически невозможно». Возможным, однако, оказывается другое. Само главное лицо процесса – в неподкупности, несговорчивости и бесстрашии коего никто, ясное дело, и не помышляет сомневаться – имеет вполне реальные рычаги для управления и процессом вообще, и заседателями в частности.
Можно вспомнить и несколько эпизодов из новейшего юридического периода уже нашей страны. В деле Игоря Сутягина и судью поменяли, и присяжных – ученый–дипломат единогласно получил пятнадцать лет строгого режима за шпионаж. Другой ученый – физик из Красноярска Валентин Данилов был признан невиновным коллегией присяжных, но потом уже другая коллегия вынесла диаметрально противоположный вердикт.
Разбирая дела Сутягина и Данилова, эксперты демонстрируют «метод», с помощью которого легко получается манипулировать присяжными. Нужно внедрить сотрудников соответствующих служб и органов в состав коллегии, которые будут вести там разъяснительную работу. Получится – будет нужный приговор. Не получится – засланный казачок честно покается в своих грехах, после чего суд должен начаться заново и с новыми присяжными. Именно так произошло в деле Данилова, о чем говорит в интервью «Газета. Ru» профессор Московского института экономики, политики и права Сергей Пашин, заслуженный юрист России. Жалоба по этому делу сейчас лежит в Верховном суде, в котором обвинительные приговоры обжалуются в пять раз реже, чем оправдательные, – эту статистику Пашин иллюстрирует весьма показательным примером. В Ростовском суде слушалось дело, и адвокат направил в Верховный суд жалобу, что старшина присяжных несколько раз общался с сотрудником следственной группы. «Однако Верховный суд перенаправил его жалобу в Ростовский облсуд, тот, в свою очередь, отправил жалобу в прокуратуру, а там жалоба адвоката попала как раз к тому человеку, которого адвокат обвинял в давлении на присяжных».
Давление может быть разным. Закон по защите участников судебного процесса существует, но, поясняет профессор Пашин, «на практике этот закон применяется очень редко – из-за отсутствия денег на защиту присяжных». И, кстати, «довольно часто заявления присяжных тоже подлежат сомнению. Ведь в них зачастую не указывается истинная причина неявки на процесс».
