Екатерина Блинова
Игорь Трунов может перестать быть видной фигурой в деле "Норд-Оста ".
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)
- Игорь Леонидович, вы идете сегодня в Мосгорпрокуратуру?
- Да, собираюсь идти. У меня просто нет другого выхода: иначе меня приведут туда в наручниках. Однако по закону адвоката, оказывающего юридическую помощь по делу, запрещено допрашивать как свидетеля.
- Вы считаете, что вас вызвали незаконно?
- Да, об этом говорит как УПК, так и Закон "Об адвокатуре". Я думаю, что и прокуратура знает об этом. Так что не исключено, что разговор будет о чем-то другом.
- О чем?
- У меня есть несколько предположений: либо меня будут уговаривать, либо пугать. Способы кнута и пряника очень обширны, и делать прогнозы, что завтра будет у следователя, я не хочу. Но хочу сказать, что я чувствую определенную согласованность действий суда и Московской прокуратуры. Совсем неслучайная вещь - непрерывный судебный процесс прервали. В пятницу судья объявила, что назначает слушания в понедельник на 14.00. У меня тогда возник вопрос: для чего расчищено утро? А в субботу я получаю повестку из прокуратуры и понимаю, что утром в понедельник буду занят. Я бы предпочел, чтобы согласованность суда и прокуратуры была в части исследования доказательств, а не выбивания адвоката из процесса. Со своей стороны, я воспользуюсь своим иммунитетом как адвоката и ничего под давлением говорить и представлять не буду.
- Но если вы все-таки будете привлечены в качестве свидетеля по делу о теракте, быть адвокатом потерпевших вы уже не сможете?
- Привлечь силой меня никто не может. И от дачи показаний в этом качестве я откажусь. В то же время мне интересно, какими методами они будут действовать.
- Будет ли идти речь о пленке, отснятой в здании ДК в дни теракта?
- Как представитель потерпевших я имею право собирать и представлять доказательства для приобщения в суде. Однако когда я буду это делать, решу только я сам - власть следователя на меня не распространяется.
Что касается кассеты, то я ее изо всех сил пытаюсь представить в суде как доказательство. Прокуратура же имеет все основания на то, что им интересно из любого дела истребовать и приобщить к чему угодно. В том числе истребовать ее у суда. В данной ситуации было бы гораздо легче и лучше не договариваться с судом о переносе слушаний, а допустить кассету как доказательство в суде.
- Откуда взялась эта кассета?
- Кассету дал мне один из заложников. Откуда она у него, это уже другой вопрос - я не готов на него ответить. И по большему счету мне не очень интересно, откуда она у него. Мне она интересна исключительно как доказательство.
- А что все-таки заснято на пленке?
- Вы увидите это в суде.
