Так берегись любви моей

На премьеру вечера хореографии Ролана Пети были приглашены известные люди. В партере Большого театра яблоку негде было бы упасть, если б все они пришли. А если яблоко ненароком упало бы, то могло попасть, например, в Игоря Костолевского. Или в Михаила Швыдкого. А то и в председателя Конституционного суда Марата Баглая, сидевшего недалеко от председателя правления Пенсионного фонда Михаила Зурабова. И в гостей, приглашенных самим постановщиком: в Москву приехали интендант Парижской оперы Юг Галль, директор балета Оперы Брижитт Лефевр и любимая (как не устает повторять 78-летний Пети) жена маэстро, знаменитая балерина Зизи Жанмер. А вот до Юрия Григоровича случайно упавший фрукт ни за что не долетел бы: Юрий Николаевич скромно просидел весь вечер на барьере, окружающем партер...

Правду говорят, что подлинное искусство объединяет людей. В конце вечера зрительный зал в едином порыве - от VIP-персон до балетоманов, сидевших на балконе, - аплодировал балету "Пиковая дама" (и Шестой симфонии Чайковского с измененными темпами и переставленными частями). Этот страстный спектакль понравился больше, чем "Пассакалья" с ее конструктивистской хореографией. Вежливо-недоуменная реакция зала на "Пассакалью" понятна: не привыкли у нас к "высшей математике" постановок без сюжета, без декораций, основанных только на оркестре и хореографии (обычная практика во всем мире).

Плюс трудная массам музыка Веберна с отдельными точками аккордов, которые не пришьешь привычно ни к какому эмоциональному переживанию. Танцовщикам, мысленно отсчитывающим музыкальный ритм (чтобы не сбиться), пришлось нелегко: в рациональной "Пассакалье" надо было добиться каллиграфии танцевальной техники самой по себе. И резко отвыкнуть от "психологизма жеста", "школы переживания" и прочих штампов нашего балета.

Работа с французскими репетиторами явно пошла на пользу труппе. Одетые в белые шорты, с перевязанными белым запястьями и щиколотками, четырнадцать танцовщиков (шесть пар и два солиста) качественно балансировали между разными танцевальными стилями, умело собранными Пети в единое целое. Холодный гипертекст балета хореографически построен именно как пассакалья, то есть как вариации на одну главную тему. Это свойство, а также необходимую отрешенную механистичность замечательно уловила солистка Светлана Лунькина.

...Пети собрал мощную команду: и работа сценографа Жана-Мишеля Вильмотта, и костюмы Луизы Спинателли в "Пиковой" ошарашивают французским вкусом, выдержанным, как дорогой коньяк. Цветов мало: черный, серый, белый - и мириады оттенков красного в платьях женского кордебалета. Видение "Пиковой дамы" у Пети вообще оригинально. Города Петербурга нет. Есть камерное душное пространство для страстей человеческих. На заднике - три огромные карточные масти: трефа, бубна, пика. Черва появится позже - и разломится на кусочки, как разбитое сердце. Атмосфера, поначалу обманчиво сонная, мастерски сгущается по нарастающей, до кульминации в сцене последнего понтирования. И тогда изощренно поставленный вынос стульев лакеями - первый акт трагедии, массовый азарт игроков вокруг карточного стола и на столе - судьба-индейка, а картинный проигрыш - катарсис.

В балете два героя - Германн и Графиня. Их дуэты Пети назвал корридой. Николай Цискаридзе - Германн: профиль Наполеона, душа Мефистофеля, "на его совести по крайней мере три злодейства". Герой, байронически станцевав свои (несколько шаблонные, но виртуозные) соло и умертвив Графиню, сам гибнет от невзаимной любви к деньгам.

Я давеча писала, что публичные рассуждения Ролана Пети об открытии им новой балетной звезды в России - лишь рекламный ход. Беру свои слова обратно. Пети выполнил обещание, точно поставив танец на особенности конкретного дарования и вызвав встречный артистический порыв. Илзе Лиепа - Графиня, не убоявшись тусклой седины парика, черных высохших губ и мосластых кистей (эффект достигнут особым покроем рукавов платья), просто-таки брутально выразительна и в древних фижмах, и в домашнем неглиже. Как можно по-старушечьи сутулиться и одновременно по-змеиному извиваться - останется ее личной творческой тайной.

...Говорят, Пети так доволен результатом своей работы в Большом, что решил подарить театру (и солистам "Пиковой") свой знаменитый балет для двух танцовщиков - "Юноша и Смерть".