Фото Reuters
Премьер-министр Великобритании Кир Стармер, общаясь с журналистами на фабрике автомобилей Jaguar в Бирмингеме, заявил, что его стране придется жить в «меняющемся и совершенно новом мире». Виноват в этом, конечно, президент США Дональд Трамп, который ввел 10-процентные пошлины на весь британский импорт и 25-процентные – на британские машины. Министр финансов Соединенного Королевства Даррен Джонс, комментируя новую торговую политику США, сказал, что «эпоха глобализации закончилась». Стармер же в статье для издания The Telegraph написал, что «прежние представления о мире больше нельзя воспринимать как должное», но Британия к этому готова, наступает время сделок и альянсов.
Трамп ввел повышенные пошлины на товары из более чем 200 стран. Для некоторых, например для Вьетнама и Камбоджи, они достигнут почти 50%. Американские и европейские СМИ называют решения американского президента самой масштабной протекционистской акцией с 1930-х годов. Трамп следует своему принципу «Америка прежде всего», как он это понимает, и считает, что его политика поможет вернуть в США производство, поднимет экономику. На этот счет есть разные мнения и прогнозы, вплоть до самых пессимистичных. Что касается системы мировой торговли, сложившейся после Второй мировой войны, то для нее и правда наступает кризисный период.
Означает ли это конец эпохи глобализации? Это, пожалуй, слишком громкое заявление, для заголовка публицистической статьи или манифеста. Однако пошлины Трампа – не первый случай, когда отдельные страны заявляют, что хотят жить в мире, где каждый сам за себя. Великобритания со своим брекзитом, то есть выходом из Евросоюза, создала прецедент. Для многих британцев мир, «каким они его знали» (цитата из известной песни группы R.E.M., которую сейчас приводят газеты в Соединенном Королевстве), закончился уже тогда. Для евроскептиков на континенте это стало примером, в том числе и в странах, которые стремились в ЕС в 1990-е годы. Референдумы нигде не организовали – выгоды от общеевропейского проекта перевесили.
Во время пандемии коронавируса мир, включая Объединенную Европу, оказался в ситуации, когда все отгородились друг от друга, защищали свои интересы. У всех была своя политика санитарной безопасности, свои взгляды на вакцинацию. Конечно, многие решения объяснялись страхом, реальными угрозами, переполненными больницами. Тем не менее глобальные механизмы тогда не работали и не помогали решать проблемы.
После начала российско-украинского конфликта европейские страны решили солидарно уменьшить зависимость или вовсе отказаться от энергоресурсов из РФ. Это стоило им сотен миллиардов евро, что, конечно, сказалось на благосостоянии граждан, то есть налогоплательщиков и избирателей. В мире, где в объединяющие, глобальные проекты верит значимое и влиятельное большинство, порой не задумываются о цене таких солидарных решений. Плату считают неизбежной. Здесь же платить пришлось во времена, когда общеевропейский проект переживает – назовем это осторожно – нечто вроде кризиса. А в кризисный период и избиратели, и политики могут задуматься (и задумываются): не действуем ли мы себе в ущерб, не стоит ли нам отделить политику от экономики и в частном порядке договориться с Россией, получать газ, платить меньше?
Для многих стран, впрочем, глобальные проекты и мировая система торговли – не оковы, которые хочется сбросить. Для кого-то (для очень многих!) глобальная экономика без лишних препятствий означает доступ к технологиям, которые легче купить, чем создавать с нуля дома. Сделки с США будут. Но не факт, что они станут долгосрочной системой. Власть в Вашингтоне меняется часто, а вместе с ней и предпочитаемые модели мироустройства.
Михаил Сергеев 
