Здравоохранению помогут сокращением финансирования

Представители ОНФ рассказали президенту о проблемах отечественной медицины. Фото с официального сайта президента РФ

Общероссийский народный фронт (ОНФ) просил остановить реформу здравоохранения, но президент Владимир Путин решил ее продолжать. При этом глава государства признал, что реформа зашла не туда. Не случайно граждане предпочитают лечиться не в России, а за рубежом. Президент даже устроил вчера чиновникам опрос, где именно они лечатся. Между тем эксперты указывают на системные причины неэффективности бюджетных трат: ключевые решения фактически принимает Минфин, работники которого не ориентируются в вопросах здравоохранения.

Участники форума ОНФ не дождались вчера от президента того, на что рассчитывали, – отмены реформы здравоохранения. «В первую очередь необходимо наложить мораторий на ту оптимизацию, которая сегодня имеет место», – заявил вчера сопредседатель регионального штаба ОНФ в Забайкальском крае Николай Говорин.

На это Путин ответил, что не для того работал ОНФ, чтобы что-то вдруг отменять. «Смысл всей работы, которую вы проделали в течение года, заключается не в том, чтобы прекратить любые изменения, а в том, чтобы направить их в нужное русло», – сказал президент.

Хотя он признал, что нерешенные проблемы, конечно, существуют: «Их больше, чем решенных вопросов». В частности, Путин указал на такие болезненные темы, как соотношение платных и бесплатных услуг, качество медицины и фармацевтики, подготовка врачей.

Еще одна проблема – в стране так и не удалось наладить страховую медицину. «К сожалению, сегодня и практика, и нормативно-правовая база таковы, что страховые компании как таковой страховой функции не выполняют. Они выполняют роль посредника: берут деньги из государства либо с региона и передают в медучреждения», – пояснил Путин.

По его словам, изначально предполагалось, что страховые компании будут контролировать качество оказываемых услуг. «У нас, по сути, страховой медицины как таковой пока и не возникло. И здесь нужно не просто проводить проверки тотальные, хотя и это никому не помешает. Но это у нас не заржавеет, проверить можно. Но нужно, как говорят дипломаты, субстантивно менять там ситуацию, нужно вносить изменения в действующее законодательство, нагружать их ответственностью», – цитирует президента Интерфакс.

Жесткий контроль со стороны профильных федеральных структур и региональных властей – вот чего, по мнению Путина, больше всего не хватает при реформировании здравоохранения.

При этом, как можно было понять президента, контролировать ситуацию должны в том числе лично правительственные чиновники, проверяя на самих себе качество медицинских услуг в стране. Так, на вчерашнем форуме Путин поинтересовался у присутствующих чиновников, где они лечатся. Вице-премьер Ольга Голодец ответила, что лечится в любимых клиниках в России, правда, там она не всегда получает желаемый результат.

На это Путин сказал, что чиновники, особенно высокопоставленные, «должны думать над тем, как улучшить систему здравоохранения, и здесь лечиться». Такой патриотизм должен распространяться не только на медицину, но и на образование при выборе вуза для детей, на финансовый сектор при выборе банка, в котором держать деньги, и т.п. Так что теперь некоторым депутатам, видимо, придется прислушаться к призыву президента.

Оптимизация будет продолжаться в условиях сокращения государственных расходов. Путин сообщил, что средний объем финансирования здравоохранения за предыдущие три-четыре года составил 3,6% от ВВП. «Это не много, не мало, но вот такая цифра, она достаточно приличная, – сказал он. – В этом году было чуть побольше. В следующем году, по предварительным прикидкам, ожидается чуть поменьше». И тут же Путин попытался сгладить такую новость таинственной фразой: «Но в целом вот эта усредненная величина должна быть выдержана».

То есть в следующем году на здравоохранение потратят меньше, но если кто-то будет этим недоволен, власти предоставят расчеты, доказывающие, что на самом деле ничего не сокращалось – смотря как посчитать: за один год или за три-четыре года. И это, конечно, странно, учитывая, что правительство недавно перешло с трехлетнего на однолетний бюджет, признав тем самым свою неспособность рассчитывать бюджетные доходы и расходы на несколько лет сразу (см. «НГ» от 06.09.15).

К слову, экономисты считают, что проблемы здравоохранения свидетельствуют о более глобальных, чем кажется на первый взгляд, недоработках. Порочна даже не начатая сама по себе реформа отрасли – порочен в целом весь принцип бюджетного планирования в стране.

Об этом, в частности, сообщает известный академик-экономист Абел Аганбегян в своей публикации «Как оздоровить российский бюджет?». Как он замечает, бюджет – самый мощный рычаг по регулированию социально-экономического развития, но при условии, что власти проводят правильную бюджетную политику. «И напротив, неэффективный государственный бюджет может превратиться в тормоз экономического роста и ухудшить социальное положение населения», – предупреждает он.

В качестве примера Аганбегян приводит оптимизацию здравоохранения. С 2000 по 2005 год расходы консолидированного бюджета на здравоохранение росли рекордными темпами: в 5,6 раза, а в реальном выражении, то есть с учетом инфляции, в 2,5 раза, сообщает экономист. 

«Результат – показатели смертности, инвалидности и болезненности населения ухудшились, несмотря на улучшение других показателей уровня жизни. При этом ожидаемая продолжительность жизни не увеличилась, а депопуляция (вымирание населения, когда смертность превышает рождаемость) составила в 2005 году 847 тыс. человек... Спрашивается, куда пошли огромные дополнительные средства, выделенные здравоохранению?» – говорится в статье.

Затем, в 2006–2013 годах, темпы увеличения расходов на здравоохранение снизились, составив 2,5 раза, а в реальном выражении – 1,5 раза. Однако, как пишет экономист, смертность в этот период начала сокращаться, ожидаемая продолжительность жизни – расти, число родившихся превысило число умерших. 

Но это – вовсе не доказательство того, что российскому здравоохранению становится лучше в условиях, когда затягивают пояса. По мнению академика, такие улучшения были связаны с тем, что правительство выделяло деньги не на абстрактное здравоохранение, а на конкретные программы с целевыми показателями и планом действий.

С 2013 года расходы в госбюджете начали сокращаться. «В федеральном госбюджете 2015 года расходы по статье «Здравоохранение» были сокращены на 30%, а соответствующие госпрограммы и расходы на высокотехнологическую помощь срезали на 40–50%. И потому не случайно с 2014 года смертность у нас перестала снижаться, а в первые шесть месяцев 2015 года она все месяцы, кроме мая, увеличивалась, – сообщает Аганбегян. – После преодоления в 2012—2014 годах депопуляции населения с 2015 года она вновь стала расти, превысив за первое полугодие 2015 года 61 тыс. человек». 

То есть общее урезание расходов сопровождалось сокращением финансирования целевых программ – и это сразу же сказалось на демографических показателях.

«Министерство финансов, на мой взгляд, нельзя винить в том, что оно не нацеливает бюджетные расходы на конечные целевые показатели по каждой статье бюджета, – поясняет академик. – Минфин не владеет этими показателями, профессионально этим не занимается. Этим должны заниматься профильные министерства, а на высшем уровне – Минэкономразвития и, конечно, правительство». 

В других странах бюджет разрабатывает само правительство, все его подразделения, а Минфин занимается только исполнением бюджета – уточняет Аганбегян. В России же получилось иначе: Минфин обеспечивает наполнение бюджета за счет налоговых сборов и потом по собственному разумению определяет, как и на что тратить.