Пока неизвестно, это сам Трутнев такой прыткий, или его заставили.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)
Вчера министр природных ресурсов Юрий Трутнев выступил с шокирующим предложением – ввести налогообложение запасов нефти. «Мы не убеждены в том, что сегодняшняя модель, когда налог на добычу полезных ископаемых и экспортная пошлина являются основными инструментами налогообложения, оптимальна, – заявил он на российско-американском семинаре по недропользованию. – Если хотим, чтобы компании больше использовали запасы, а не держали их на балансе, нужно их стимулировать, например, заставлять платить не только с тонны добычи, но и с тонны запаса». Министр добавил, что эти предложения, возможно, уже будут реализованы в новой редакции закона о недропользовании, которую предполагается принять уже в этом году. Аналитики связывают это заявление с желанием государства получить как можно больше выгоды от высоких цен на нефть на мировых рынках. Если предложение будет реализовано, компании начнут скрывать свои реальные запасы, а разведка новых потеряет всякий смысл.
По словам Юрия Трутнева, в настоящий момент проблемами для его ведомства являются воспроизводство минерально-сырьевой базы и неэффективная разработка месторождений. «Сегодня нефти добывается значительно больше, чем вводится новых запасов». Министр признал, что государство практически вышло из геологоразведки, а бизнес не вошел в эту сферу, так как его интересы не защищаются. Поэтому, по его словам, нужно разработать механизмы, защищающие интересы бизнеса. В рамках этой концепции в новом законе о недропользовании будут четко прописаны действия чиновников, решения которых должны быть «прозрачны и понятны».
Стремлением пойти навстречу добывающим компаниям объясняется и предложение министра сократить сроки объявления условий аукционов на право разработки месторождений с 6 месяцев до 45 дней. «Зачем мы ждем шесть месяцев? Большинство компаний задолго до объявления аукциона принимают решение об участии в нем», – отметил Юрий Трутнев.
Тем более странным выглядит предложение о налогообложении запасов нефти. «Если российские компании будут облагаться налогом на тонну своих разведанных запасов, это вряд ли будет способствовать активизации ими разведки и декларации разведанных запасов, – сказала «НГ» начальник аналитического отдела ИК «Проспект» Наталья Одинцова. – Скорее они начнут их гораздо менее активно раскрывать. В последнее время государство пытается придумать новые способы воспользоваться ростом мировых цен на нефть, но эти кратковременные задачи противоречат долгосрочной стратегии развития отрасли. Она в первую очередь должна быть направлена на активизацию разведки и промышленного освоения месторождений, расширение каналов сбыта, в первую очередь, трубопроводных мощностей. Возможно, дополнительные налоги будут направлены государством на строительство новых мощностей, однако никаких конкретных заявлений в этой области сделано не было».
Министр природы объяснил свое предложение необходимостью стимулировать нефтяные компании к разработке месторождений, а не резервирования их на балансе. Такая проблема действительно существует. «В отчетности крупнейших российских компаний по международным стандартам есть косвенная оценка запасов и предполагаемых от них денежных потоков, – пояснила «НГ» аналитик ИК «ФИНАМ» Марина Лукашова. – У нас они действительно несколько ниже, чем у аналогичных западных компаний, именно потому, что наши компании фактически складируют запасы в виде лицензий. Поэтому с экономической точки зрения какая-то рациональность в предложении министра есть. Но государство пытается решить эту проблему карательными методами, вместо того чтобы создать систему открытых и понятных торгов лицензиями – тогда компании могли бы продавать месторождения, когда они им не нужны, и покупать, когда готовы их разрабатывать. А от введения налога на запасы ни одна компания не согласится уменьшить свою резервную базу, скорее будет платить этот налог, занижая запасы и манипулируя цифрами. Изымая таким образом средства, государство ставит подножку отрасли, которая стоит на пороге перехода из старых нефтяных провинций в новые и нуждается в капитальных вложениях».
Нигде в мире подобной практики налогообложения не существует. Главный научный сотрудник ВНИИМС Семен Кимельман рассказал «НГ», что несколько лет назад нечто подобное вводилось в США – запасы ставились на баланс нефтяных компаний по их стоимостной оценке, и компании платили соответствующий налог на имущество. Но от этой системы вскоре отказались, несмотря на то что запасы в Америке подсчитываются каждый год с высокой точностью. «В баланс надо вносить все до копейки, а ведь запасы бывают разных категорий – а помимо запасов имеются еще и ресурсы, то есть недоказанные запасы. Они тоже учитываются при выдаче лицензий, – пояснил он. – Извлекаемые запасы нефти сейчас находятся на уровне 25% от балансовых, да и они делятся на категории, бывают легко- и трудноизвлекаемые, так какие министр хочет облагать налогом? Есть еще одна проблема. Запасы ставятся на учет по той цене барреля, которая была на момент их подачи на регистрацию в государственную комиссию по запасам. То есть стоимостные оценки у нас сейчас десяти-пятнадцатилетней давности. Да и самих запасов нам американцы недавно насчитали в три раза больше, чем это объявляется».
Кроме того, срок действия лицензии практически никогда не совпадает со сроком эксплуатации месторождения – в итоге нефтяные компании будут платить налоги даже за ту нефть, которую они физически не в состоянии добыть. «Чтобы ввести этот налог, необходимо полностью изменить систему подсчета запасов, постановки их на государственный баланс и даже их категории, нужна регулярная ежегодная оценка, – считает Семен Кимельман. – В любом случае все упирается в точность».
Впрочем, серьезно к предложению Юрия Трутнева пока никто не относится. Как и в истории с возможным отзывом лицензии на разработку Талаканского месторождения у «Сургутнефтегаза», он скорее пытается нащупать свое место в политике и бизнесе. А вообще «господин министр не так известен – может, он пытается таким образом привлечь внимание к своей персоне», – предположила Марина Лукашова.