Анна Скорнякова
Павел Теплухин.
- Павел Михайлович, как бы вы оценили инвестиционный климат в России на сегодняшний день, учитывая, с одной стороны, повышение рейтинга страны ведущими агентствами, с другой - конфликт власти и крупного бизнеса?
- В российской экономике есть объективные положительные процессы - это рост ВВП и промышленного производства, достаточно низкий уровень инфляции, стабильность обменного курса, бюджетный профицит и многое другое. Идет уже четвертый год хорошего экономического развития. И если бы агентства принимали решения на основе этих статистических данных, Россия уже давно получила бы инвестиционный рейтинг и уверенно чувствовала бы себя среди крупнейших мировых экономических держав. Однако помимо сухих цифр и статистических отчетов рейтинговые агентства используют мнения многочисленных экспертов, которые оценивают степень развитости рыночных отношений, динамику защиты прав собственности и тому подобное. В России это все пока только формируется, поэтому рейтинговые агентства не торопятся присвоить ей инвестиционный рейтинг. Все ждут подтверждения оптимистических ожиданий, которые в настоящее время формируются у инвесторов.
Конечно, рано или поздно мы рейтинг получим. Еще этой весной я считал, что к лету следующего года он будет присвоен России. Однако последние события в крупном бизнесе, в том числе вокруг ЮКОСа, могут внести коррективы в этот прогноз. Происходящее сложно назвать комфортными условиями для инвестиций. Дело даже не в конфликте власти и крупного бизнеса. Скорее всего острые моменты во взаимодействии между крупным бизнесом и правительственными структурами будут возникать регулярно. Бизнес - это риск, включающий в себя и риск, связанный с несовершенством законодательства, недописанностью и противоречивостью законов. Странно и страшно другое. Жил гражданин России, который не постеснялся объявить о том, что ему принадлежит 1 миллиард долларов. Страна, по идее, должна гордиться, что у нее есть такие богатые граждане. И когда этот человек находится на больничной койке, правоохранительные органы считают возможным приехать, надеть на него наручники и отвезти в СИЗО. Мне кажется, что эта мера неадекватна. Мне кажется, что так обращаться со своими гражданами по крайней мере неправильно. Есть много других способов и методов борьбы с нарушителями экономических законов. Существуют другие формы взаимодействия с гражданами, которые совершили не насилие над личностью, не социально опасный поступок, а преступление в экономической сфере, которое к тому же еще не доказано. Это залог, домашний арест, подписка о невыезде - я в юриспруденции не большой специалист, но экономические преступления отличаются от убийств, и мера пресечения должна быть разная. Ведь в России такие преступления часто совершаются еще и потому, что многие экономические законы еще не написаны. А те, что написаны, - противоречат друг другу. Это дело создает совершенно нездоровую атмосферу, которая уж точно не привлекательна для потенциальных инвесторов.
- А насколько, по-вашему, в связи с этой ситуацией может отложиться присвоение России инвестиционного рейтинга?
- Я по-прежнему надеюсь, что события вокруг ЮКОСа будут развиваться достаточно быстро. Либо будут предъявлены серьезные и понятные обвинения, либо будет изменена мера пресечения. Поэтому присвоение инвестиционного рейтинга все равно неизбежно. Другое дело, что сейчас нам важен каждый месяц, особенно если мы хотим выполнить задачу по удвоению ВВП за десять лет.
- Вы говорили об объективной экономической стабилизации в России. На чем она основана?
- К сегодняшним стабильности и росту привели несколько факторов. Во-первых, это четырехкратная девальвация национальной валюты в 1998 году, которая за несколько дней поставила прочную стену против импорта и дала огромные преимущества отечественным производителям. В течение четырех лет они имели возможность нарастить объемы своего производства, вытеснить с рынка импортные товары и закрепиться на нем. Однако постепенно эффект девальвации уходит - внутренняя инфляция в России выше, чем темпы падения рубля по отношению к доллару. Мы наблюдаем, что в последний год обменный курс не изменился, а инфляция все-таки составляет двузначную цифру. Именно на этот уровень и уменьшается наша конкурентоспособность. Рано или поздно реальный обменный курс вернется к уровню 1998 года, и цены на российские товары приблизятся к стоимости импортных. Надеюсь, к тому времени отечественные предприятия смогут конкурировать с иностранными производителями по качеству - вопрос будет именно в нем. Второй фактор - безусловно, высокие цены на нефть, которые помогают Центробанку в накоплении золотовалютных резервов и монетизации экономики.
Скажу даже больше. ВВП разбивается на несколько компонентов - частное потребление, государственное потребление (оборонный заказ), инвестиции и чистый экспорт, то есть превышение экспорта над импортом. Если сравнивать эти показатели в этом году и прошлом, то чистый экспорт даже уменьшился, а правительственное потребление осталось на прежнем уровне. И главными движущими силами, которые обеспечивают сегодняшние 7% прироста ВВП по сравнению с 5% в прошлом году, являются частное потребление и частные инвестиции. Это факторы, которые можно всячески приветствовать. Я считаю, что рост внутреннего потребления - очень здоровая тенденция. Население стало тратить деньги, покупать товары, и это никак не связано с нефтью. Второй здоровый показатель - инвестиции. Сейчас происходит реинвестирование прибыли, которую зарабатывают российские предприятия. Это тоже очень качественный фактор роста. Все это я говорю к тому, что влияние нефти, конечно, по-прежнему велико, но даже если это влияние развернется в обратную сторону и станет отрицательным, то вряд ли оно перебьет эти две новые здоровые тенденции. Поэтому я достаточно позитивно смотрю на динамику российского ВВП в ближайшие три-четыре года.
- Поговорим о пенсионной реформе. Приближается момент, когда граждане должны будут выбрать компанию, которая будет управлять накопительной частью их пенсий. Как вы считаете, многие ли переведут свои деньги из государственного пенсионного фонда в частные?
- Сейчас идет планомерная кампания по дискредитации частного сектора в этом виде бизнеса. За нее платятся большие деньги, над ней работают хорошие пиар-компании - они очень аккуратно, в правильных местах имплантируют слова, которые слагаются в общий фон. Пенсионный фонд задерживает рассылку извещения о состоянии личного пенсионного счета, хотя по закону каждый должен получить его по почте до 1 августа, не публикуются списки негосударственных пенсионных фондов и управляющих компаний, их инвестиционные портфели. Происходит абсурд - за распространение информации о пенсионной реформе отвечает государственный Пенсионный фонд, который не заинтересован в ее распространении. В обществе распространяется мнение, что частные компании якобы менее надежны. Почему они вдруг менее надежны, если они инвестируют деньги в те же самые ценные бумаги? Надежность ведь определяется инвестиционным портфелем.
- А как быть с людьми, которые в силу специальности или склада ума не в состоянии сами оценить инвестиционный портфель того или иного НПФ?
- Государство должно заботиться о своих гражданах. И если оно дает им определенные права - например, право перевести свою пенсию из государственного сектора в частный, - оно должно об этом праве хотя бы сообщить. А у нас половина населения вообще не знает о проводимой реформе. Мне кажется, что это неправильно. Надо выделять на это дело соответствующие средства и специалистов. Мы - частная компания, мы не можем этого сделать, это не наша функция. Поэтому я буду работать с моей целевой аудиторией. С теми людьми, которых я считаю своими клиентами, - грамотными, читающими газеты. К сожалению, пенсионная реформа у нас пока для богатых. Богатые станут еще богаче, потому что они умеют анализировать, считать и следят за ситуацией. А за остальных все снова решит начальство.
- А хватит ли грамотных людей на все частные НПФ?
- За всех я думать не буду. Мне точно хватит.
- Многие объясняют необходимость внесения того или иного финансового инструмента в список доступных для НПФ тем, что пенсионные резервы некуда будет разместить. Так ли это?
- Российский фондовый рынок сегодня - это 120 миллиардов долларов акций, 60 миллиардов долларов государственных облигаций и около 20 миллиардов долларов корпоративных облигаций. Соответственно мы имеем около 200 миллиардов долларов финансовых инструментов, которые могут быть использованы для размещения пенсионных резервов. А самих резервов - 1,5 миллиарда долларов, из которых в финансовые инструменты будут размещаться в лучшем случае 10% - то есть 150 миллионов долларов. Их можно разместить все за один день, и никто этого даже не заметит.
