Иван Сас
Чиновники утверждают, что на еду для заключенных осударство тратит до 2 тыс. долл.в год.
Фото Михаила Циммеринга (НГ-фото)
Четверти россиян гораздо выгоднее было бы сидеть в тюрьме, чем быть свободным человеком и работать по специальности. Такой вывод следует из слов заместителя начальника Главного управления исполнения наказаний (ГУИН) Олега Филимонова, который сообщил, что на содержание одного заключенного тратится около 2 тыс. долл. в год, или 5 тыс. руб. в месяц. То есть в два с половиной раза больше официально правительством установленного прожиточного минимума. Иначе говоря, черты бедности.
Совсем недавно, в мае, департамент правительственной информации сообщил о решении российского правительства увеличить средний прожиточный минимум с 1893 до 2047 руб. на душу населения. В Москве этот показатель еще выше и составляет около 3 тыс. руб. Эти деньги вряд ли позволяют удовлетворить даже потребности человека в пище и тепле, не говоря уже о социальных и культурных нуждах.
Госкомстат России посчитал, что в первом квартале 2003 года доходы ниже прожиточного минимума имели 37,4 млн. человек - более четверти всех россиян. Поэтому сообщение заместителя начальника ГУИНа говорит о более чем гуманном отношении к преступившим закон гражданам. Цифры показывают, что государство обеспечивает своих преступников вполне приемлемым по сравнению, например, с учителями уровнем жизни. Более того, по словам Олега Филимонова, 2 тыс. долл. в год расходуются непосредственно на содержание заключенного - "это кормежка, мыло и прочее. А если учесть зарплату персонала, строительство самой тюрьмы, то цифра возрастет в десятки раз", - заявил замначальника ГУИНа.
Между тем средняя заработная плата того же учителя даже в Москве составляет 4 тыс. руб., а в целом по России - всего 1300 руб. То есть практически все школьные преподаватели давно находятся за чертой бедности и уж как минимум живут намного хуже зэков. А ведь и свободным людям приходится тратить деньги не только на еду и бытовые нужды, но и на коммунальные услуги, квартплату, транспорт.
Из этого напрашивается довольно странный вывод - впрочем, вполне для России характерный. Исходя из слов ГУИНовского начальника, гораздо выгоднее совершить преступление и сидеть в местах не столь отдаленных, имея гарантированное питание на бюджетные деньги, чем учить детей или лечить людей. И можно было бы назвать такое положение вещей государственной политикой, в очередной раз обвинив власти в унижении собственного народа, если бы не сомнение: так ли уж все хорошо и безоблачно в этих самых не столь отдаленных местах?
Чем сейчас в тюрьме кормят заключенных и как ГУИН тратит на них средства, редакции "НГ" рассказал бывший заключенный колонии строгого режима # 41 Уссурийска, досрочно освобожденный в январе 2003 года, журналист Григорий Пасько.
- Впечатление такое, что господин Филимонов давно не бывал в колониях строгого режима. 5 тысяч рублей на содержание заключенного - это фантастика. Основная пища заключенного - капуста и картошка. Колония расположена в сельхозрайоне, и эти продукты здесь стоят копейки. Нам еще повезло в том, что здесь выращивают также сою. Нам выдавали эту сою во всех ее видах, как белорусы из картошки могут сто блюд приготовить, так здесь - из сои. Почти все блюда были соевые, в том числе и мясо. Но и соя - продукт дешевый, несравним по цене с мясом.
- Сколько раз в неделю дают мясо?
- Такой уникальный случай за все время моего пребывания в колонии был всего один раз. Мы не могли поверить своим глазам. Но, как после выяснилось, в котел попала просроченная кенгурятина.
- Масло сливочное?
- Не получали никогда.
- Чай, компоты, кофе?
- Никогда. Чтобы попить, мы кипятили в бараке воду, у кого был свой чай, тот заваривал. Изредка выдавали соевое молоко - наливали в большую общую миску на десятерых. Я считал ниже своего достоинства хлебать, как пес, из общей миски. Но и соевое молоко тоже дешевое.
- Может, спать вас укладывали на шелковых простынях?
- Простыни выцыганить у лагерного каптера почти невозможно, поэтому они здесь у каждого заключенного свои. То же самое касается одеяла. А если хочешь себя более-менее человеком чувствовать, то лучше, чтобы у тебя все было домашнее - и подушка, и полотенце, и вся одежда.
- Даже на одежду колония не тратится?
- Почти все заключенные носят что-то похожее на бушлат. Это личные гражданские куртки, перешитые на манер тюремных. При мне один заключенный полгода просил, чтобы ему выдали бушлат, так как у него не было возможности взять его из дома. Выдали только после того, как настали дикие морозы и человек мог просто погибнуть.
- Олег Филимонов говорил о расходах на мыло.
- Мыло выдавалось только в цеху рабочим. Я в столярном работал, чтобы руки от клея отмыть, нам давали самое дешевое, хозяйственное. Но даже хозяйственное никогда не выдавали на барак. Зубная паста, зубные щетки, шампунь, бритвенные принадлежности - все это заключенные покупали за свои деньги. Причем сделать это было непросто. Магазин, который располагался на территории колонии и должен был работать ежедневно, открывался раз в месяц. И никакого мыла там не было. Сгущенка, сигареты, тетрадка, ручка, конверты - весь ассортимент.
- Куда же деваются, по-вашему, эти 5 тысяч рублей на каждого зэка?
- Это пусть бы прокуроры разобрались. В докладе уполномоченного по правам человека, по-моему, говорится, что в России на содержание заключенного тратится 15-20 рублей в день. Если умножить на 30 дней, получается 600 рублей в месяц. Это скорее всего реальная цифра.
