Наталья Меликова В пятницу Россия была исключена из черного списка стран, которые недостаточно борются с отмыванием преступных капиталов. А FATF (Financial Action Task Force) - рабочая группа по финансовым операциям - даже почти пустила Россию в свои ряды, предоставив ей пока статус наблюдателя. Однако несмотря на обилие восторженных комментариев, событие, которое произошло на исходе минувшей недели, не принесет нашей стране всех тех дивидендов, которые нам так хотелось получить.
Напомним, что пятно позора в буквальном смысле этого слова легло на Россию в 2000 году. А последние месяцы наша страна носила титул "прачечной" вместе с такими государствами, как Острова Кука, Доминика, Остров Ниуэ и т.п.
Дабы исключить Россию из позорного списка, наши власти предприняли немало усилий: создали комитет по финансовому мониторингу, приняли закон о борьбе с преступными капиталами, а спустя некоторое время и дополнительные, более жесткие поправки, написали еще массу инструкций, регламентирующих механизмы предоставления банками информации о подозрительных клиентах и сделках. Присоединились даже к международной организации финансовых разведок. По словам вице-премьера, министра финансов Алексея Кудрина, была проделана "титаническая работа". Однако FATF, аббревиатуру которой за последний год узнали "от Москвы до самых до окраин", не торопилась избавить нас от титула "прачечной грязных денег". И в России не переставали строить прогнозы относительно того, когда "титаническая работа" все-таки будет этой международной организацией замечена.
Разумеется, исключение страны из черного списка сразу вызвало волну комментариев. Политики и экономисты наперебой рассказывали о преимуществах, которые мы должны получить после решения FATF. "Теперь мы входим в клуб стран, финансовые системы которых защищены от грязных денег, - радовался Кудрин, - а российская банковская и финансовая система очищена". Руководитель фракции "Регионы России" в Госдуме Олег Морозов вообще заявил, что теперь "деньги в России приобретают легальный облик". Член бюджетного комитета Совета Федерации Илья Ломакин-Румянцев посчитал, что решение FATF можно рассматривать "как блестящую победу комитета по финансовому мониторингу".
Решение FATF действительно должно способствовать снятию ряда ограничений, налагаемых на российские кредитно-финансовые учреждения. Но если все-таки перевести это событие из пиаровской плоскости в практическую, то получается, что Россия, по сути, приобрела только имиджевые дивиденды. Чего в принципе и добивались наши власти. Решить гораздо более серьезные задачи - привлечь в страну капиталы или, тем более, покончить с отмыванием грязных денег - вопрос не одного дня и даже не одного года.
Вот почему эйфорию, вызванную решением FATF, разделяли далеко не все. По мнению члена думского комитета по безопасности Виктора Илюхина, действующий в России закон о борьбе с отмыванием незаконных капиталов "абсолютно не решает проблемы, он неэффективен, поскольку разрабатывался банковским сообществом для себя, а не для борьбы с отмыванием". Первый зампред Центробанка Олег Вьюгин не столь категоричен в своих оценках, но тем не менее считает, что решение FATF является чисто политическим и вряд ли окажет серьезное влияние на ведение бизнеса российскими компаниями. По словам же бывшего министра финансов Александра Лившица, исключение России из черного списка не является гарантией того, что она сразу же станет привлекательной для западного бизнеса. Как считает видный экономист, зачастую такие санкции против России, как включение в черный список FATF или принятие поправки Джексона-Вэника, вводятся необоснованно и играют больше политическую, чем экономическую роль. "Если западные страны выбрали с нами такую тактику, что сначала против нас что-то вводят, а потом отменяют и говорят, что вот, мол, уже наступило потепление, то это неправильно. Санкции - это минус, а их отмена дает не плюс, а ноль", - считает Лившиц.
