Владимир Санько
ГОСУДАРСТВЕННАЯ Дума приняла в третьем чтении Земельный кодекс и незамедлительно соответствующий закон о его введении в действие. Дан старт приватизации последнего значимого государственного достояния. Если при ваучерной приватизации хотя бы внешне соблюдался принцип равенства всех граждан - каждому по чеку, то с землей не церемонятся - каждый, кто преуспел в предыдущей дележке, имеет право выкупить землю по минимальной цене. Причем самую дорогую - землю пригородов и городов.
Давно уже какой-либо законопроект не лоббировался с такой активностью с использованием самых нечистоплотных передержек. Когда нет убедительных аргументов, можно клеймить оппонентов в чрезмерной политизации проблемы. А убожество аргументированной базы Земельного кодекса ярче всех продемонстрировал его главный идеолог нынешний глава Минэкономразвития Герман Греф в своем концептуальном труде "Стратегия развития Российской Федерации до 2010 года" в разделе, посвященном земельному вопросу, где все недостатки современного земельного законодательства представлялись присущими только общественной форме собственности на землю. В действительности же право пользования и право распоряжения землей при обеих формах собственности в принципе адекватны, а цивилизованной законодательной основы этих прав нет и в Земельном кодексе.
Даже если допустить, что Земельный кодекс - верх совершенства, то из этого ничего не следует. Например, ныне действующие законы, как и только что принятый Земельный кодекс, запрещают хозяйственное освоение природоохранных зон. Тем не менее вся водоохранная зона Москвы-реки уже поделена между сторонниками реформ. Именно здесь дачные участки до гектара при стоимости одной сотки от 4 тыс. долл. Идет наступление на парки и лесопарки самой столицы. Между тем цивилизация начинается не с приватизации, а с выполнения действующих законов.
Глава Минэкономразвития понятие "цивилизация" сводит исключительно к частной собственности, и особенно на землю. Вводить частную собственность на землю при отсутствии хорошо разработанных норм пользования и распоряжения по последствиям равносильно раздаче суверенитета субъектам Федерации по их аппетиту.
Кто собирается, а точнее, кто захочет отнять у людей делянки в четыре-шесть соток на болотистых прогалинах, в торфяных и карьерных выработках? Кому эти земли нужны? Неосвоенный участок стоит гроши, а за освоенный при продаже не возместишь и половины вложенных средств. Конечно, это верно, если речь идет о миллионах, а не о тех избранных, имеющих участки по Рублевскому шоссе, и по гектару в том числе, и, конечно, в Москве.
Те десятки миллионов, о которых столь трогательно заботится Герман Греф, и не заметят, что стали собственниками земельных участков. Для них ничего не изменится. Никто не запрещал им продавать, дарить и завещать свои наделы. То есть аренда государственной земли ничуть не ограничивала ее оборот как неотъемлемое право арендатора на пользование и распоряжение ею.
Между тем, если следовать логике министра, в Израиле и Голландии живут чуть ли не варвары, как и в Нью-Йорке, где 97% земли принадлежит муниципалитету. И странно, что вопреки доводам Грефа в пользу частной собственности на землю там весьма приличная инвестиционная привлекательность, не страдает ликвидность недвижимости. Характерно, что владелец одного из зданий Всемирного торгового центра, который расположен на участке земли, арендованном у муниципалитета на 99 лет, собирается построить здание заново. Как видим, инвестиционная привлекательность участка настолько высока, что его не останавливает ни громадная стоимость проекта (1,5 млрд. долл.), ни то, что остаточный срок аренды его уже меньше 70 лет.
Неубедительность доводов сторонников частной собственности на землю подтверждает и опыт наших реформаторов. Илья Клебанов, Илья Южанов, Герман Греф и другие члены нашего правительства имели прямое отношение к приватизации земли в Санкт-Петербурге при губернаторстве Анатолия Собчака. Какими впечатляющими результатами они могут похвастаться?
Как видим, в случае ЗК все рассуждения либералов о влиянии частной земельной собственности на улучшение инвестиционного климата являются словесной шелухой. Принятый ЗК открывает путь к приватизации только "двух процентов общего земельного баланса России", подчеркнул Герман Греф. Но каких земель? В действительности речь идет об элементарном присвоении ренты городских участков земли, которая в мегаполисах достигает астрономических размеров. Не будь она такой, Ларри Сильверстейн едва ли решился бы на новое строительства - известно, что возглавляемый им консорциум владельцем здания стал не так давно и не мог в полной мере возместить затраты на покупку, которые в несколько раз превосходят стоимость нового строительства.
Почему в городах и особенно в мегаполисах частная собственность на землю противопоказана? Земельный налог не может учитывать дифференциацию земельной ренты в городах. Арендная плата, которая позволяет изымать часть ренты, компенсирует муниципалитету большие издержки по поддержанию городской инфраструктуры, а через условия договора реализуется градостроительная политика муниципалитета в виде обязательств арендатора.
Например, если бы Московская железная дорога успела воспользоваться ЗК, то есть приватизировать отводные полосы вдоль городской окружной железной дороги, то мэрии Москвы для выкупа земли по рыночной цене под строительство третьего транспортного кольца потребовались бы средства, превышающие годовой доход всей страны. Ведь даже сейчас за выкуп права аренды участка земли размером в пять соток на Соколе предлагают 350 тыс. долл. А что будет дальше? Хорошо известно, что стоимость земли в городах со временем устойчиво растет.
Нет сомнений в том, что Совет Федерации поддержит идею нижней палаты о приватизации городских земель. Губернаторы - противники приватизации земли и раньше не очень стремились публично обозначить свою позицию. Известно, например, что мэр Москвы был больше против, чем за такой вариант ЗК. Но он в последнее время сильно дрейфует в сторону партии власти и потому особо сопротивляться не будет. В лучшем случае обойдется апелляцией к президенту с просьбой сделать исключение для Москвы. Действительно, единственная надежда на главу государства. Но кто ему объяснит, что либеральные пристрастия бывших сослуживцев по питерскому муниципалитету противоречат более чем двухвековому опыту Мекки свободного рынка - Нью-Йорка.
