Владислав Кузьмичев ПРОЩЕ всего было бы оценивать экономические результаты деятельности российской исполнительной власти в эпоху президентства Бориса Ельцина с критических позиций. Аргументов для этого более чем достаточно. В течение всего восьми лет по многим показателям экономической жизни страна выпала из числа мировых лидеров и скатилась на уровень развивающихся стран среднего звена. Как полагают некоторые эксперты, масштабы и глубина экономического спада могут быть сопоставимы лишь с масштабами кризисов в отдельных государствах СНГ и странах, страдавших от многолетних межплеменных военных конфликтов.
Однако вряд ли, анализируя экономические итоги деятельности Российской Федерации при Борисе Ельцине, стоит останавливаться только на критической позиции. За такой короткий срок страна совершила гигантский шаг в сторону демократии и свободного рынка. Конечно же, на этом пути было сделано очень много ошибок. Но беспрецедентность шага, когда речь шла не о простой модернизации, а фактически о создании новой экономики на базе руин планового хозяйствования, малоэффективных предприятий, обремененных большим социальным балластом и низкой конкурентоспособностью продукции, заставляет говорить о восьми годах правления Ельцина с определенной долей понимания и уважения.
БЫЛА ЛИ "ШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ"?
Принято считать, что бывший президент России Борис Ельцин максимально дистанцировался от экономических проблем. В бытность председателем правительства Виктора Черномырдина в информационном поле даже появлялись сообщения о том, что между премьер-министром и президентом была достигнута договоренность о невмешательстве главы государства в экономику.
Однако очень часто любитель "рокировочек" встревал в экономический процесс. Либо прямо, путем смены премьер-министров (причем порою в самый неподходящий для экономики момент - одна замена Черномырдина на Кириенко весной 1998 г. чего стоит) или раздачей предвыборных социальных обещаний, либо через свою администрацию, очень часто выступавшую альтернативным кабинетом министров.
Какое же наследство оставил после себя в национальной экономике первый российский президент? Для ответа на этот вопрос придется проанализировать весь ход развития постсоветской экономики на территории Российской Федерации
До 1992 г. российская экономика (как часть советской) характеризовалась двумя главными негативными факторами - избыточной занятостью и низкой эффективностью производства (не говоря о большом внешнем долге и других факторах). Существовало два пути решения проблемы. Первый - радикальный, так называемая шоковая терапия, при которой государство оптимизирует экономику, избавляя ее от социального балласта. Второй вариант - постепенный переход на рыночные рельсы хозяйствования. Оба этих варианта страдали весьма существенными недостатками. Первый практически неминуемо вызывал социальный взрыв. Второй грозил пробуксовкой экономических реформ и, возможно, реставрацией свергнутого политического строя.
Несмотря на обилие предложений по постепенному, умеренному реформированию отечественной экономики, президент Ельцин сделал ставку на сторонников радикальных преобразований.
Правда, справедливости ради необходимо отметить, что российские радикалы так и не прибегли к "шоковой терапии", хотя и получили ярлык ее апологетов. В качестве основы реформ они выбрали одно из многих направлений экономической мысли Запада - взгляды так называемой чикагской школы, в той или иной мере учитываемые, но никак не доминирующие в экономической политике подавляющего большинства развитых стран. Согласно этим воззрениям управление экономикой со стороны государства сводится к манипулированию денежной массой - регулированию эмиссии, налогов, процента и т.п. Об остальном же, согласно этим взглядам, должна была позаботиться "невидимая рука" рынка.
Однако уже после четырех лет реформ, сопровождавшихся инфляцией, резким сокращением производства и драматическим падением уровня и качества жизни, стало понятно, что положительный баланс действий реформаторов, обещавших стране экономическое процветание, выглядит достаточно скромно. Доходило до парадокса - то, что экономическими властями выдавалось за достижение реформ, было не чем иным, как частичным преодолением ими же порожденных проблем.
Как полагают эксперты, неудача российской политики "шоковой терапии", предложенной Гайдаром и его группой и одобренной президентом России, объясняется тем, что замысел ее проведения был целиком выношен в кабинете, притом на шаткой теоретической основе, при игнорировании интересов производства, полном пренебрежении тем, что делается на предприятии и в отрасли, и тем более тем, что происходит с людьми, ради которых и усилиями которых только и существует экономика.
Безусловно, удалось добиться устранения товарного дефицита, прилавки дорогих магазинов ломились от изобилия импортных товаров. Но многие граждане, доходы которых либо обесценились, либо просто пропали из-за инфляции, не могли покупать эти товары. Мало того, появился новый дефицит - деньги. Расчеты между предприятиями перешли в форму натурального обмена.
Из-за излишнего увлечения макроэкономическими регуляторами производственной деятельности и фактически игнорирования микроэкономики рыночные стимулы позитивно не повлияли на модернизацию народного хозяйства, на развитие производства, совершенствование структуры экономики. По данным Экспертного института, к началу 1999 г. износ основных фондов российских предприятий превысил 50%, а доля производственного оборудования с возрастом более 15 лет достигла 46%. Объем инвестиций в основной капитал снижается уже 12 лет и составляет по состоянию на май 1999 г. 22% от уровня 1991 г.
С момента начала реформ не было еще ни одного федерального бюджета, в котором бы удалось избежать дефицита. Начиная экономические реформы, отечественные экономисты почему-то забыли о главном принципе формирования бюджета, известного еще в Древнем Египте - при сокращении числа налогоплательщиков резко снижаются доходы государственной казны. И усиление налогового бремени в этих условиях ведет лишь к еще большему сокращению доходов бюджета.
Отечественные реформаторы не могли не видеть, что сокращение производства шло нарастающими темпами. Уже в 1991 г. ВВП России по сравнению с 1990 г. уменьшился на 5%, а в 1992 г. (момент начала реформ) он сократился еще на 14,5%! В 1993 г. спад производства составил 9,7%, что заставило правительство сверстать федеральный бюджет на 1994 г. с дефицитом 10,7% ВВП. Это был самый высокий уровень бюджетного дефицита, который финансировался в основном за счет эмиссии.
Все те проблемы, которые стояли перед российской экономикой в начале реформ - бюджетный дефицит, государственный долг, безработица, инфляция, отсутствие инвестиций, - сохранились и к 1995 г. С той лишь разницей, что эти проблемы приобрели катастрофическую остроту.
Мало того, реформаторам не удалось разрешить две главные проблемы, мешающие повышению конкурентоспособности отечественной экономики на международной арене: избыточная занятость и низкая эффективность производства. Весьма показательными выглядят следующие цифры: при снижении объемов производства ВВП более чем на 40% численность занятых в экономике снизилась менее чем на 15%. Примерно в той же пропорции, как занятость, снизился и объем оборота розничной торговли, характеризующий уровень потребления населения.
Не оправдались надежды и на помощь Запада. Приток прямых частных иностранных инвестиций (учтенных) с 1993 г. составил лишь около 10 млрд. долл. Это примерно 8-10% капитала, вывезенного за эти годы из Российской Федерации!
Лишь к концу 1994 г. правительство пришло к необходимости отказа от покрытия бюджетного дефицита кредитами Центрального банка России. Этот шаг создал принципиально новую макроэкономическую реальность, приближенную к стандартам международной практики. Для покрытия дефицита бюджета государство впоследствии прибегло к цивилизованной форме заимствований - государственным краткосрочным облигациям. В результате уже к концу 1995 г. макроэкономическая стабилизация приобрела вполне видимые очертания. Инфляция была сбита, выросли валютные резервы. В правительственных кругах стали даже поговаривать о возможности серьезного улучшения макроэкономических показателей.
Однако усиление консерватизма в отношении к реформам привело к тому, что улучшение экономической ситуации не было использовано для проведения необходимых преобразований. Именно с этого момента фактически произошло замораживание разрешения трех ключевых проблем отечественной экономики: структурных реформ, бюджетного кризиса и цены капитала.
В результате шанс был упущен. Государство вновь окунулось в стихию политической нестабильности, фактически продлившейся до конца 1999 г. - до переизбрания оппозиционной Государственной Думы.
Судя по данным Бюро экономического анализа, к концу 1997 г., несмотря на все достижения, правительство столкнулось с весьма неприятным фактором: реформы продолжались, но долгожданного поворота к росту экономики так и не произошло. Преимущества рыночной экономики в области ее эффективности не смогли проявиться в условиях затяжного экономического спада производства. Российские экономисты и политики столкнулись со сложными проблемами, связанными, в частности, с размерами страны и масштабами начальных экономических дисбалансов, острой региональной неравномерностью тяжести кризиса переходного периода.
Фактически 1997 г. можно назвать лебединой песней российских реформаторов. Именно взлеты и падения надежд на стабилизацию экономики в тот год окончательно разрушили надежду, что одними лишь макроэкономическими и финансовыми мерами можно будет стимулировать отечественную экономику. Мыльный пузырь российского фондового рынка - чуть ли не единственного достижения, которое реформаторы ставили себе в заслугу, - как раздулся на западных деньгах, так и лопнул после их выхода с российского рынка.
АВГУСТ 1998 ГОДА
Какими бы серьезными ни были ошибки российского правительства до 1998 г., доля вины в кризисе августа позапрошлого года лежит и на российском президенте.
Напомним, что к началу 1998 г. экономическим экспертам стало понятно, что за прошедшие годы реформ нормальная экономика в стране так и не был создана. Цели экономических агентов, условия их функционирования и реального поведения были настолько далеки от того, на чем реально базируется эффективность рыночной экономики, что началась новая полоса переосмысления итогов трансформационного процесса. Стало понятно, что удалось сделать не так уж и много. Были решены лишь первоочередные задачи - либерализация цен и внутренней торговли, быстрое сокращение доли государственной собственности и временная макроэкономическая стабилизация.
Уже к весне 1998 г. резко стала ощущаться нехватка налоговых платежей. Пирамида ГКО подобно пылесосу отсасывала финансы из реального спектра экономики, а кризис на нефтяном рынке обескровил федеральный бюджет.
Но почему-то именно в этот момент наш бывший гарант Конституции решил вновь прибегнуть к "рокировочкам". В результате в отставку было оправлено правительство "тяжеловесов" вроде Черномырдина и Чубайса, а им на смену пришла команда младореформаторов во главе с Сергеем Кириенко, команда, еще не имевшая необходимых рычагов влияния для того, чтобы с максимальной эффективностью бороться с кризисом. Да, эта новая команда смогла разработать программу антикризисных мер. Но, во-первых, она появилась уже поздновато, а во-вторых, не имела никаких шансов пройти через оппозиционную Государственную Думу. И вместо того чтобы начать договариваться с оппозицией, было почему-то принято решение идти на конфронтацию.
Как бы ни относиться к самому Сергею Кириенко, абсурдность этого шага президента более чем очевидна. Никакая новая команда за такой короткий срок не сможет заменить маститых управленцев, имеющих свои рычаги влияния и личные связи не только внутри России, но и на Западе. Но любитель "рокировочек" вновь пренебрег экономикой ради эксперимента. В результате мы получили август 1998 г.
ЧТО ДОСТАЛОСЬ ПУТИНУ
Однако все вышесказанное - по российским меркам уже далекая история. Какой же в наследство Путину досталась отечественная экономика?
Мягко говоря, ситуация в народном хозяйстве нашей страны еще далека от совершенства. Да, действительно, 1999 г. был первым годом за время правления Бориса Ельцина, когда в стране был зафиксирован устойчивый рост экономики. Однако, как полагают многие эксперты, эффект позапрошлогодней девальвации рубля, на которой, собственно говоря, и основывался этот рост, уже практически исчерпан. К тому же, как полагают эксперты Бюро экономического анализа, позитивная динамика ряда макроэкономических показателей, отмечаемая статистикой во второй половине 1999 г., вряд ли может однозначно свидетельствовать, что кризисные явления в российской экономике преодолены.
Остаются высокими темпы роста цен производителей промышленной продукции, которые в октябре выросли на 5,5%, а за первые десять месяцев 1999 г. - на 57,6%. Опережающий рост цен производителей означает, что темпы роста добавленной стоимости замедляются. И ближайшим следствием этого может стать сокращение доходов как в целом по экономике, так и бюджета в частности. Как полагают эксперты, не исключено, что традиционный январский спад производства составит в 2000 г. порядка 10% по сравнению с декабрем прошлого года.
Уже сейчас многие эксперты предрекают несколько кризисов в наступившем году, и прежде всего бюджетный. Жесткая зависимость федеральной казны от западной финансовой помощи, мировых цен на нефть заставляет предполагать возможность реализации в России в этом году самого негативного сценария.
Как бы то ни было, но это уже будет заботой Владимира Путина.
Если же говорить о позитиве, то наиболее вероятному кандидату в следующие президенты России с точки зрения развития национальной экономики работать будет гораздо легче. Все те шишки, которые сыпались на голову исполнительной власти в начале реформирования национальной экономики, остались в прошлом.
Мало того, к моменту назначения Владимира Путина и.о. президента российская экономика получила еще одну радостную новость, связанную с итогами выборов депутатов в Государственную Думу. Новый президент фактически получил шанс избежать всех тех проблем, которые были связанны с нестабильностью политической ситуации в стране, преследовавшей президента Ельцина все восемь лет управления Российской Федерацией. Доля оппозиции в новом составе Государственной Думы резко уменьшилась, что позволяет надеяться на ускорение необходимых преобразований в экономике.
В девяностые годы страна совершила радикальный разворот в сторону рыночных отношений, и в обратную сторону повернуть уже не удастся. Все необходимые преобразования - будь то реформа собственности, либерализация цен, конвертация валюты и другие, - без которых невозможно создание полноценного рынка, были начаты.
И это, безусловно, историки будут приписывать, и вполне справедливо, прежде всего первому президенту России Борису Ельцину.
Дарья Гармоненко