США–Китай: идет война гибридная

Дональд Трамп не исключает, что может уладить разногласия с Си Цзиньпином. Фото Reuters

Нарастающий обмен ограничительными тарифами и квотами между Вашингтоном и Пекином уже прочно закрепился в мировой печати как торговая война. Однако речь, похоже, идет о чем-то гораздо более серьезном. Разве можно сравнить американское наступление на Китай с аналогичными ударами по Евросоюзу или Канаде, Мексике или даже Турции? Скорее всего речь идет не только о торговле, а о наступлении сразу на нескольких фронтах с целью сдерживания Поднебесной. Перекрытие доступа к передовым технологиям, открытое поощрение сепаратистских настроений на Тайване, постоянные «демонстрации флага» в водах Южно-Китайского моря, создание новых военно-стратегических объединений в Индо-Тихоокеанском регионе – это наиболее очевидные проявления многосторонней, гибридной войны. К ее последствиям можно добавить ощутимое падение курса юаня и фондового рынка, рост цен.

Важным и, возможно, даже непредвиденным последствием американского наступления стал рост внутриполитического напряжения, особенно в китайских элитах. Перспектива сокращения рынков сбыта продукции развитых и богатых восточных провинций вызывает там брожение умов. Перспектива санкционных ограничений против личных счетов и собственности по российскому образцу всерьез напугала часть общества, включая партийные и административные кадры. Никогда не затухавшая, но малозаметная внешним наблюдателям борьба либеральных и коммунистических идей стала прорываться не только в охватившей 800 млн пользователей китайской Сети, но даже на страницы печатных изданий. Появились публикации с мягкой критикой нынешнего руководства за отход от норм коллективного руководства, завещанных Дэн Сяопином, а также от его же совета «не высовываться и накапливать силы» во внешней политике, за «чрезмерную» помощь развивающимся странам в Африке и зоне Шелкового пути…

Похоже, обострение обстановки внутри партии и в обществе в целом было в центре внимания ежегодного неформального совещания высших лидеров КПК и КНР на морском курорте Бэйдайхэ. Результаты внутренней дискуссии последовали сразу после окончания «рабочего отпуска». 17–19 августа прошла встреча верховного главнокомандующего Си Цзиньпина с руководством Вооруженных сил, подчеркивалось «усиление партийного руководства и партийного строительства в армии». Затем прошло Всекитайское совещание по вопросам пропаганды (22–23 августа). Си Цзиньпин призвал «объединять людей общими идеалами, убеждениями, ценностями и моральными установками». Он особо подчеркнул необходимость «лучше выполнять цели и задачи пропагандистской и идеологической работы в новых обстоятельствах». Одно за другим последовали серьезные совещания по укреплению партийного руководства в области законности и государственного управления, по корректировке инициативы «Пояс и путь».

Ситуация развивается с каждым днем. Но уже сейчас ясно, что сравнительно беспроблемный период наращивания мощи, продолжающийся вот уже 40 лет, подходит к концу. В Пекине происходит серьезный анализ ситуации, возможна корректировка темпов и направления движения к «великому возрождению китайской нации».

XIX съезд КПК осенью 2017 года стал высшей точкой развития Китая за четыре десятилетия проведения политики «реформ и открытости», начатой еще Дэн Сяопином. С трибуны съезда Си Цзиньпин нарисовал впечатляющую перспективу будущего могущества Поднебесной: не позже 2049 года будет реализована «Китайская мечта» и КНР превратится в мощную, демократическую, социалистическую державу мирового класса. Несомненные успехи первых пяти лет реализации этой задачи побудили Пекин заглянуть далеко за горизонт. На фоне «деглобализации» в мире, внутренних распрей в Америке, стагнации в Европе и России, перманентной нестабильности на Ближнем Востоке Си Цзиньпин на съезде пошел еще дальше и провозгласил концепцию «создания сообщества единой судьбы человечества» основой глобальной активизации Китая.

Стараясь замедлить рост настороженности в отношении устремлений Поднебесной, ее руководитель на том же съезде призвал мировое сообщество не бояться Китая. «Наше развитие не представляет угрозы ни для какого бы то ни было государства. Какого бы уровня в своем развитии ни достиг Китай, он никогда не будет претендовать на положение гегемона, никогда не будет проводить политику экспансии». Увы, эти слова не убедили некоторых конкурентов Китая.

Главным источником неприятностей стала Америка, чьи элиты окончательно зачислили Поднебесную наряду с РФ в основные противники. Выразителем антикитайских настроений стал президент Дональд Трамп. Он развязал торговую войну, несмотря на примирительные слова китайских руководителей, активную работу китайского лобби, неожиданную поездку Си Цзиньпина во Флориду и триумфальный прием самого Трампа в Пекине, сопровождавшиеся выгодными контрактами на сотни миллиардов.

Некоторые эксперты полагают, что причиной непримиримости Трампа стала даже не столько торговая статистика (по данным Минторга США, в 2017 году дефицит с Китаем составил 375,2 млрд долл.). В самом деле, ненамного меньше новая «мастерская мира» зарабатывала и раньше. Сильное впечатление произвела на хозяина Белого дома программа «Сделано в Китае-2025». В рамках этой программы государство всесторонне поддерживает высокотехнологичные и капиталоемкие отрасли – космическую и авиастроительную промышленность, судостроение, сельскохозяйственное машиностроение и др. ради выхода на самые передовые в мире позиции.

Эта, как и другие планируемые и уже осуществленные программы «великого возрождения Китая», усиленно восхвалялась китайскими СМИ в рамках воспитания патриотических чувств. 

Материалы об успехах на всех фронтах экономики и науки, о превосходстве Китая над США и другими ведущими державами мира не сходили со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров. Под влиянием пропаганды не только возрос уровень патриотизма населения. Стало меняться поведение молодых бизнесменов и сотрудников государственных компаний, дипломатов и журналистов, которые стали ощущать себя «новыми хозяевами мира». Позабыв о традиционной китайской вежливости и деловой этике, они подчас ведут себя вызывающе в общении и на переговорах, не соблюдают не только устные, но даже подписанные соглашения.

Успех пропагандистов создал непредвиденные проблемы и за это своими постами пару месяцев назад расплатились руководители отдела пропаганды ЦК КПК. В «Жэньминь жибао» и других влиятельных изданиях появились передовые статьи с призывами к трезвой оценке достижений и проблем. Наиболее активных «триумфалистов», оказавших влияние не только на население, но и на высшее руководство, изгоняют из мозговых центров и редакционных кабинетов. Патриотизм остается важным, но предлагается его новое прочтение. Теперь это не упоение успехами, а сплочение вокруг партии и ее высшего руководства в условиях сдерживания Китая. В учреждениях и учебных заведениях проводятся собрания, на которых любовь к родине приравнивается к преданности руководству КПК. Каждый участник собрания должен высказаться на эту тему, а все вместе затем поют революционные песни. На днях впервые за полторы тысячи лет состоялась торжественная церемония подъема государственного флага в буддийском монастыре Шаолинь.

Насколько серьезны внешние и внутренние проблемы, возникшие перед Пекином в последние месяцы? Считается, что накопленные за тучные годы валютные резервы (3,14 трлн долл. на конец 2017 года) помогут довольно долго «отстреливаться» в торговой войне. Только в американских ценных бумагах у Пекина имеется 1,2 трлн долл. Даже постепенное их изъятие может создать американцам колоссальные проблемы. Часть подпавших под санкции товаров может быть переориентирована на внутренний рынок – потребление в Китае растет примерно на 8% в год. Могут упасть продажи американских товаров.

Что касается других фронтов гибридной войны, то санкции пока повлияли на ту часть общества, которая и без того ориентирована на Запад, связана с ним явными и тайными нитями. Зато это давление может усилить и без того сильные националистические чувства гораздо большего числа китайцев, особенно армии и органов безопасности. Взятый после XIX съезда курс на возрождение социалистических ценностей может стать еще более четко выраженным. В области экономики можно ожидать не только ускорения структурных реформ, но и применения проверенных методов стимулирования активности за счет крупных инфраструктурных проектов. Можно ожидать мер по наращиванию покупательной способности населения, включая снижение налогов, рост зарплаты бюджетников и занятых на государственных предприятиях, а также повышения пенсий и иных социальных выплат.

В международных делах Пекин может ускорить строительство глобальной альтернативной финансовой системы, вытеснять доллар в расчетах со своими партнерами. Ответом может стать и дальнейшее сближение с Россией вплоть до создания военно-политического союза. Пекин может стать инициатором создания системы взаимопомощи между пострадавшими от американских санкций государствами мира.

Гибридная война между Америкой и Китаем только начинается. Похоже, что, как и в случае с Россией, речь зашла уже не о временных и секторальных противоречиях, а о борьбе за право на цивилизационный выбор.