Петр Спивак
Талантливый человек, который смотрит на мир с ироническим прищуром, – всегда выламывается из массы. Памятник Курту Вайлю в Дессау. Фото с сайта www.wikipedia.org
Народ – источник повышенной опасности. Исторический опыт не оставляет на сей счет никаких сомнений.
Добровольные народные дружины – так назывался институт в рамках системы правопорядка, созданный в СССР совместным постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 2 марта 1959 года. Вроде была инициатива снизу, исходившая от работников нескольких ленинградских заводов и нашедшая наверху поддержку. Аббревиатуру ДНД все могли расшифровать без посторонней помощи, и дружины эти (просуществовавшие до 1991 года) соответствовали архетипам массового сознания. Да и склонность нашего политического языка к трехбуквенным сокращениям, связанным с силовой семантикой, хорошо известна.
Другая дата на сегодняшнем календарном листке – 2 марта года 1930-го, когда в руководящей газете «Правда» вышла статья Сталина, генсека, – «Головокружение от успехов» (с подзаголовком «К вопросам колхозного движения»). Суть ее совершенно однозначна: «коренной поворот деревни к социализму можно считать уже обеспеченным», но мешают успехам перегибы на местах. То есть экстремистские, как сказали бы сегодня, методы, не коренящиеся в самой природе власти с ее политикой, народа с его сознанием и т.д. и т.п. Отклонения от правильного курса - это головокружение от успехов в его проведении. Хотя напрашивается парафраз-каламбур, более соответствующий реальности: головокрушение. Которое и есть, с точки зрения тоталитаризма, успех.
Так, может быть, ракурс, смещенный в сторону иронии, и оказывается плодотворным для точного и адекватного понимания социальных групп, государства, народа? Вот, например, творчество немецкого композитора и дирижера Курта Юлиана Вайля, родившегося 2 марта 1900 года (ум. 1950). Если бы он писал свои оперы, не споря с нормами и стереотипами сознания народа, воплощенными в образах персонажей, то веселость и свобода, реализованные в комическом жанре, наверняка бы пострадали. Вайль, например, написал свою «Трехгрошовую оперу» по мотивам одноименной пьесы Бертольта Брехта, которая была, по слову театроведа Бориса Зингермана, «Чайкой» эпического театра – не более не менее. Но не случайно Брехт отмечал, что создавалась эта драма при участии Вайля: тесты зонгов и музыка рождались одновременно. А потом вайлевские зонги обрели самостоятельную жизнь. Со временем все это предстало несомненным образцом синтеза легких и... гм... «тяжелых» форм и жанров. В конце концов, в самом названии пьесы Брехта – парадоксальная ироническая отсылка к старинной английской «Опере нищего» Джона Гея, из которой взят сюжет.
«Нищие нищенствуют, воры воруют, гулящие гуляют». Это – из пролога к пьесе Брехта, моментальный снимок социума, не противоречивший социалистическому образу мышления. А как насчет народных предводителей, людей, ярко выступивших на авансцене истории в этом качестве?
Масса народа большая, имя у отдельного, не сходного с ним человека бывает длинное, а жизнь его сплошь и рядом короткая. (Кажется, такое соотношение – не совсем случайность.) 2 марта 1760 года появился на свет Люси Семплис Камиль Бенуа Демулен, французский адвокат, который стал в годы Великой революции революционером. Он, напомню, в канун 14 июля 1789 года призвал народ Парижа к оружию, потом требовал учреждения республики. Кроме того, он был масоном, входил в ложу «Девять Сестер», в коей состояли такие люди, как Вольтер, Франклин... И еще два человека, которых хочется назвать отдельно, – с контрастными именами. Художник-жанрист Жан-Батист Грёз и медик-анатом Жозеф Игнас Гильотен, чьим именем названо сами понимаете что, хотя он сам предложил идею этого аппарата для облегчения мук казнимого. От грез (у имени художника с этим словом просто созвучие) до гильотины – недолгий путь. Общество склонно предаваться ожиданиям и иллюзиям.
Кстати, и Демулен тоже был на это падок. В политике он не выдвигался на первые роли по ряду причин, в том числе потому, что всем поначалу верил. То есть самому себе бессознательно отводил роль инструмента в чужих руках.
У любителей вещать о народах данная черта этих последних называется «надежды и чаяния».
Что-то демуленовское было в нашем актере Юрии Богатыреве, которому сегодня исполнилось бы 70 лет. Он ушел в 1989-м. Запомнился многими своими ролями, и было у него много не только сыгранных, но и несыгранных, в том числе противоположных по сути своей тем персонажам, которых он воплотил на сцене и на экране. В фильме Никиты Михалкова «Несколько дней из жизни И.И. Обломова» он сыграл Штольца, но мог бы, по собственному своему признанию, быть там и Обломовым. Эта собственная двойственность, амбивалентность слышится и в названии другой михалковской ленты – «Свой среди чужих, чужой среди своих», той, которая принесла Богатыреву широкую известность. Чего уж там: в те годы литературная критика жарко спорила об амбивалентных литературных героях, многое от них и в фигурах на авансцене культурной жизни, таких как тот же Никита Михалков. На этом фоне проблемы двойственной сексуальной ориентации, Богатырева изводившие, – не более чем частный случай сугубо частной жизни. И пусть народ не берется об этом судить.
