Владимир Дудин
На Урал приехали коллективы из Петрозаводска, Белгорода, Челябинска, Омска. Фото Свердловской филармонии
Седьмой симфонический форум России в Екатеринбурге открылся Шестой «Трагической» симфонией Малера в исполнении Уральского академического филармонического оркестра под управлением Дмитрия Лисса, а завершился «Болеро» Равеля в исполнении Национального филармонического оркестра России под управлением Владимира Спивакова.
Не Санкт-Петербургу и Москве, а столице Урала – прекрасно альтернативному Екатеринбургу суждено было стать местом биеннале ведущих симфонических оркестров России. Этот город в отличие от остальных миллионников в стране сочетает, кажется, несочетаемое – деловой предпринимательский дух и практицизм с завидным гостеприимством: здесь вам всегда будут рады. В этом году здесь должно было завершиться строительство едва ли не самого первого в РФ ультрасовременного здания филармонии, созданного по проекту архитектора Захи Хадид. Но в прошлом году архитектурное бюро Zaha Hadid Architects, являвшееся владельцем авторских прав, ушло из России. Возникни здесь это грандиозное новое архитектурное чудо, Екатеринбург обрел бы landmark, перекрывший собой все доныне существующие проекты в городе и стране, став местом силы и точкой притяжения как для фанатов современного градостроительства, так и особенно для меломанов со всего мира. Каким решением продолжится история постройки новой филармонии – вопрос открытый, дискуссии ведутся, но новому современному зданию возникнуть суждено.
Впрочем, Свердловская филармония давно не испытывает недостатка внимания как публики, так и многих зарубежных музыкантов, которые раньше азартно вписывали в свои графики это культурно-географическое направление. Не страдает она от нехватки слушателей и сейчас: все шесть концертов форума прошли при безоговорочных аншлагах. И речь шла при этом не о звездных гастролерах – оркестрах Венских или Берлинских филармоников, Амстердама или Парижа. На Урал вереницей, спеша сменить друг друга, приезжали коллективы из Петрозаводска, Белгорода, Челябинска, Омска, выступления которых встречались отнюдь не дежурными овациями.
Каждому из них предстояла еще и помимо основной региональная программа – выезды на концерты в города области Ирбит, Заречный, Асбест, Алапаевск, Ревду, Каменск-Уральский. А в день открытия фестиваля титулярный органист Свердловской филармонии Тарас Багинец открывал Органный концертный зал в Тавде, дав концерт на цифровом органе. Модель взаимодействия с многотысячной аудиторией является здесь не красивыми словами, а образцово-показательной менеджерской бизнес-стратегией, работающей бесперебойно на протяжении многих лет. Слушателями здесь занимаются, устанавливая прочные связи, их систематически образовывают, потоки тщательно регулируют, без чего в наше время цифровых технологий филармониям по-другому как будто и не выжить.
Деловая программа Симфофорума в этом году была посвящена злободневным вопросам «Освещения, коммуникации и продвижения имиджа оркестра в СМИ» и «Проблемам подготовки оркестровых музыкантов». На свободе дискуссионного тона сильно сказались изменившиеся условия времени, когда о многом приходилось думать и говорить с оглядкой. Однако на что не боялись оглядываться представители музыкальных вузов страны, лихо обмениваясь языком непарадных статистик, так это на бюрократию, неповоротливую систему, усложняющую, тормозящую, а в некоторых пунктах попросту рушащую и обессмысливающую многие образовательные процессы. Несказанное удовольствие доставляло парирование директора филармонии Александра Колотурского, который с нездешней легкостью предлагал взамен на кабинетные иезуитско-бюрократические усложненности виртуозную легкость многоопытного практика в решении многих вопросов.
Оркестр Карельской филармонии из Петрозаводска под управлением Анатолия Рыбалко показал, что не стоит делать из Брамса скучного академического композитора только потому, что партитура его Третьей симфонии была недостаточно глубоко осмыслена и освоена. Нет ничего хуже плохо артикулированной мысли как в жизни, так и в музыке. В «Симфонических танцах» Рахманинова этот же оркестр выглядел много приличней, однако до высоких художественных обобщений дело тоже не дошло.
Симфонический оркестр Белгородской филармонии под управлением Рашита Нагиматуллина, в программу которого вошли увертюра из музыки к «Розамунде» и «Неоконченная» Шуберта, а также Вторая симфония Рахманинова, оставил двойственное впечатление. С одной стороны, как будто ослепил сочным южным звуком, страстностью, азартностью и берущей в слуховой плен громкостью густо сбитой фирменной интонации, очень отдаленно напомнив итальянскую манеру Риккардо Мути. С другой – не покидало ощущение духоты, будто тебя держали за глотку, принуждая во что бы то ни стало «слушать классическую музыку». За всеми этими форсированными фасадами, плотно свитой симфонической косой было мало истинной свободы дыхания, прозрачности партитуры, из множества внутренних линий и подголосков отчетливее всего прослушивались лишь верхние голоса главных тем, оставляя лакомые внутренние процессы вертикали «за закрытыми дверями».
Одним из открытий Симфофорума стало выступление Государственного симфонического оркестра Челябинской области под управлением Адика Абдурахманова. Жаркое и яркое выступление этого оркестра показало, как напрасно задвинута в дальний угол коммуникация между филармоническими институциями громадной страны, которая тормозит обмен традициями симфонического исполнительства, лишает музыкантов возможностей развития, а публику – знаний о том, что кроме московских и петербургских есть за пару тысяч километров не менее интересные, конкурентоспособные коллективы. Богатый исполнительский ресурс Челябинского оркестра убедил еще и в медленном, но верном действии механизмов децентрализации, в результате которого, в частности, в столице Южного Урала существует симфонический оркестр высокого класса с очень серьезными намерениями. Под силу ему оказалась крайне редко звучащая в Петербурге и Москве Четвертая симфония Прокофьева, исполненная с впечатляющим аналитическим подходом к затейливому и узнаваемому композиторскому письму Сергея Сергеевича. После нескольких тактов раскачки в начале первой части симфонии, на протяжении которых оркестр как будто «притирался» к акустике зала, все дальнейшее развертывание драматургии шло как по маслу. Дирижер строил прокофьевский дискурс как диалог со слушателем, доставляя редкое интеллектуальное удовольствие вчитывания-вслушивания-вчувствования в симфонический текст. Сквозь мелодико-ритмические силуэты «Блудного сына» (на материале которого создана эта симфония) в нем без труда угадывались броские рельефные «прокофьевизмы» силуэтов будущих персонажей «Золушки» и «Ромео и Джульетты». С пышным, напоенным до краев эротизмом, колдовством и завораживающей мистикой были исполнены четыре части ритуальной «Ночи майя» мексиканца Сильвестре Ревуэльтаса. В финальной части – в «Ночи колдовства» в ход пошел сиреноподобный звук морской раковины – караколы, язычески призывающей свиту Нептуна восстановить утраченный миропорядок. Близким к безумству карнавала стал сокрушительный бис челябинцев – «Мамба» Алонсо, которым они вмиг напомнили стилистику Венесуэльского молодежного оркестра им. С. Боливара, которым когда-то блестяще руководил Густаво Дудамель, напомнив, что все мы живем на одной большой планете, снабжая друг друга электричеством в параллелях и меридианах.
Екатеринбург – Санкт-Петербург
