Дарья Курдюкова.
Антон Кукушкин в роли Олега Кулика.
Фото автора
Фестиваль-школа «ТERRITORIЯ» и Московский музей современного искусства поделили 7-й смотр географически и жанрово. С пространством яснее – неподалеку от ставшего фестивальной штаб-квартирой Театра Наций и главного музейного здания, в заброшенном доме убитого вида на Страстном, 12, открылась выставка «90-е: победа и поражение». Там Кулик, Осмоловский, Гутов и Чтак вспоминают эпоху и себя в ней. Нащупать смежную территорию в жанрах оказалось сложнее. Воспоминания о лихой молодости этих самых художников озвучены актерами на фоне документаций давних акций, переходящих в фото свежих гражданских протестов. Постановку в doc’овском формате под бойким заглавием «Ненавижу театр!» показали на открытии и воспроизведут еще раз 19 октября.
Интерьеры дома на Страстном заключают вас в раму ободранных обоев, как за последнюю надежду цепляющихся за комнаты, где уже нет дверей, но остались зарешеченные окна. В послужном списке здания числятся военкомат, коммуналка, пристанище бездомных – один их них так и стоял после спектакля на улице возле дома. Теперь оно войдет в «Театральный квартал» Театра Наций. А пока атмосферу, которую несложно себе представить любому, прожившему минимальное время в России, обратили в гиперссылку на дух сквотов 1990-х.
Сквозные линии происходящего внутри – как бы выставка и как бы спектакль. «Как бы» потому, что суть итогового продукта понятна не вполне. Куратором проекта зовется Олег Кулик, режиссером театральной составляющей – Руслан Маликов. Сесиль Плеже играет Дмитрия Гутова, Ирина Вилкова – Анатолия Осмоловского, Рашид Айтуганов – Валерия Чтака, а Антон Кукушкин – Кулика. Нынешнее действо – эксперимент с корнями, ушедшими в культурные события прежних сезонов. С одной стороны, ноги его растут из спектакля «89-93 (Сквоты)», поставленного про арт-сквоты в Театре.doc тем же Русланом Маликовым, там, кстати, участвовала Ирина Вилкова. Переведенного в doc’овский формат Кулика мы тоже видели. В него в театре «Практика» так необычно поначалу (что ж общего – у бородатого эксцентричного художника и светлокудрого актера), но довольно быстро почувствовалось, что органично – так вот перевоплощался, как и сейчас, Антон Кукушкин. Если завернуть со стороны выставок, вспомнится куликовский проект III Московской биеннале современного искусства. «Москву. ЦУМ» он задумал тотальной инсталляцией (читай – ревизией) художественных акций последних 30–40 лет, пустив по стенам тени-проекции.
«Победа и поражение» vs «Ненавижу театр!» воображалась встречей театра с contemporary art на нейтральной территории, развитием темы, даже многих тем. Выставка – акции 1990-х Кулика и Осмоловского, работы Гутова и Чтака (хотя он, родившийся в 1981-м, – уже ведь совсем другое поколение), на этом фоне, как в декорациях, – сами они, увиденные со стороны актерами. Потом вдруг в последней комнате перемешиваются плакаты с недавних митингов (привет посвященной им выставке «Вы нас даже не представляете», проходившей в ARTPLAY), репортажные гражданские комиксы Виктории Ломаско и работы Арсения Жиляева, Ирины Кориной, Романа Мокрова и Егора Кошелева. Промелькнул портрет Путина-дзюдоиста в примитивистском духе Олега Хвостова. И рядом в закутке – так, что можно не завернуть–не заметить, – друг против друга видео «Х…й в плену у ФСБ» группы «Война» и заседания по делу Pussy Riot…
Это про 90-е, про то, что сегодняшний гражданский активизм и художественный акционизм (хорошо бы их, кстати, разделять – как уже неоднократно разделяли сами художники) выросли оттуда? Или про запоздалую поддержку осужденным – если так, то летняя выставка «Тишина – это смерть» в ARTPLAY, где музыкально-художественный андеграунд и гражданские протесты оставляли отдельный, как храмовый алтарь, отсек для Pussy, была и более продуманной, и более своевременной. Про театр или про то, что оставшиеся в хронике 90-х и нулевых перформансы и митинги – не игра? Или речь – когда, например, Осмоловский упрекает Кулика в театральности, – о попытке все это разграничить? Сложно попасть в цель, метясь во всех воробьев.
Будешь журить – окажешься ретроградом, но что делать, здесь слышна не полифония – разноголосица. Художники, обживая пространство фотографиями работ всех «своих», обозначают: для них это жизнь. Тревожатся за свободу, смену политических вех (давнишнюю, впрочем) и пихают, как в последний чемодан, всё-всё. Оптика актеров (сценарий по воспоминаниям главных героев написали Екатерина Бондаренко и Андрей Стадников) фокусируется на конкретных персонажах. Их документируют, архивируют, старательно – иногда, как у Плеже–Гутова или Айтуганова–Чтака, до карикатурности, и обсценные словечки становятся не частью речи, а выпирающей виньеткой – имитируя стилистику речи. Здесь – отдельный человек, там – претендующая на обобщения выставка. Как протестная гражданская реплика это понятно, как художественное высказывание – не читается. Шагали театр и contemporary art навстречу друг другу, да пошли каждый в свою сторону.
