Дарья Курдюкова.
Знаки зодиака в политическом смысле. Работа Ай Вэйвэя.
Фото автора
Имя первой киевской биеннале напрашивалось само собой: Arsenale-2012 прописалась в Мистецком Арсенале, что через дорогу от Киево-Печерской лавры. И ничего – как-то сосуществуют. Не то чтобы совсем без трений, но не как у нас. Биеннальный комиссар и гендиректор Мистецкого Арсенала Наталия Заболотная позвала в кураторы англичанина Дэвида Эллиотта, знающего толк и в европейском, и в азиатском искусстве, ибо поработать он успел в разных частях света. Главный проект киевской затеи, подготовленный за каких-то девять месяцев, почтенный «лоцман» повел под флагом диккенсовских слов «Лучшие времена, худшие времена», прибавив к тому «Возрождение и Апокалипсис в современном искусстве». И ренессанс, и конец света весьма красноречиво вписали украинское искусство в мировой контекст.
В арсенальном дворе распахивает-схлопывает золотые лепестки угнездившийся в фонтане, а прежде сверкавший на майдане Незалежности гигантский лотос Чоя Чжон Хва. Впечатление психоделическое. Пройдя несколько залов по самому зданию, вы уткнетесь в бар, «до горизонта» заставленный гробами всех мастей. Авторство то же, эффект тот же. Впрочем, это всего-навсего столы-скамейки для утомленных духовной пищей «поедателей» современного искусства. И если гробы – чистый стеб, то лотос углубляется в символику, где окажутся разом и смерть, и жизнь.
«Возрождение и Апокалипсис» – панорама, где пересекаются четыре мотива. «Во имя порядка» власть пытается подмести под себя культуру, «Неспокойный сон» будит фантазию кошмарными видами с привкусом надвигающегося худшего. «Неутомимый дух», напротив, свободен от условий и условностей, он черпает энергию в построенных им самим мирах, но тут же «Плоть» напоминает о себе желаниями и пределами возможного. Биеннале с традиционно обширным сюжетным размахом – это ведь как игра. Арсенал работ, каждой со своим высказыванием, микширует смыслы, формуя (если повезет) новые контексты. Здесь – сложилось. Значения перемешиваются, но не мешаются, не мешают целое – войну, политические преследования и поиск внутренней свободы – видеть цельным.
В лучшие и худшие времена попало немало звезд. Взять хотя бы опального Ай Вэйвэя (чью инсталляцию с зодиакальными знаками – Китай бдит! – посол просил не привозить) да модных братьев Чепменов с манекенами нацистов, зомби-идиотов, на которых гадят голуби. Вот уже вырисовывается лезвие, по которому скользит нерв современности – разрешенное и запрещенное, углы в политике и другой гранью – в искусстве.
Украину в актуальный срез достижений прекрасного куратор Дэвид Эллиотт вписал заметно. Но органично. Показал ее со стороны – гигантская настенная роспись Стелиоса Фаитакиса в иконописной стилистике припомнила украинскую историю от Махно до Второй мировой войны. И изнутри, когда в аллею героев сложились сделанные Александром Чекменевым фотопортреты исчезающих с каждым годом ветеранов. Напротив фото Александра Кадникова, рефлексия над тотемами прошлого вроде сросшихся в сэндвич буханок, «пропитанных» книжными корешками с надписью «Сталин». Кроме того, будут вам снискавшие уже славу за пределом госграниц уроженцы Украины Илья и Эмилия Кабаковы с «Монументом погибшей цивилизации», скромно и с претензией составленным из планов их тотальных инсталляций, будут Борис Михайлов, Сергей Братков и Олег Кулик.
Первый биеннальный извод составлен, если угодно, по правильному рецепту. Как там у Бродского? «Что нужно для чуда? Кожух овчара, щепотка сегодня, крупица вчера, и к пригоршне завтра добавь на глазок огрызок пространства и неба кусок». Чудес, как и вечного счастья, не обещают, не художническое это дело разруливать проблемы, лучше задавать правильные вопросы. Тут хватает остроты: критические точки поданы зрелищно, но поэтика произведений может оказаться и лиричной, и страшной. Есть тут и перекрестье художественных географий: если исторически Киев стоял в узле столбовых дорог, то здесь и сейчас Запад контактирует с Востоком (азиатского искусства, на которое сейчас пристально смотрит мир, на Arsenale предостаточно), общая история – с локальной и с личной. Несмотря на внушительный объем – два длинных этажа, около 20 тыс. кв. м, «пить» это следует залпом. Потому что есть драйв, с которым экспозицию строили. Потому что между работами есть, как нынче принято изъясняться, connection. И если, скажем, Олег Кулик пытается настроить вас на медитативную волну, окружив проекциями и музыкой на тему «Вечерни Девы Марии» Монтеверди, что он ставил в парижском «Шатле», то неподалеку видеоартист Билл Виола устраивает медитацию иного рода. Его «Плот» – десятиминутное действо с внезапным потоком, что сбивает пытающихся устоять людей (рефлексия о стихии для Виолы, чуть не утонувшего в детстве, – тема особая). Кто-то потом поднимется, кто-то так и останется лежать. У одного – метафоричное пространство надежды, у другого – борьба со смертью.
Метафоры конца света и надежды, амбивалентность образов делают «чтение» биеннале интерактивным. Начинаясь предельно конкретно, мрачной фотосерией Бориса Михайлова с отдающими концы индустриальными гигантами, кодой Arsenale выбирает аллегорию, одной из последних показывая Allegoria Sacra группы АЕС+Ф. И все вместе тоже аллегория, инсталлированная в жизнь. А жизнь добавит к ней что-то свое.
Киев–Москва
Arsenale-2012 в фактах и цифрах:
l Одной из целей биеннале комиссар Наталья Заболотная назвала прорыв железного занавеса внутреннего герметизма Украины.
l Бюджет смотра, примерно поровну состоящий из государственных и спонсорских средств, составил около 5,5 млн. долл. (для сравнения: для IV Московской биеннале собрали около 60–62 млн. руб., то есть всего 2 млн. долл.).
l 45 проектов параллельной программы, в том числе в Днепропетровске и в Одессе.
l 40 работ, созданных специально под Arsenale.
l Прошедшую на прошлой неделе биеннальную ночь провели в Арсенале 12 000 человек.
