Санкт-Петербург-Москва После двадцати лет тихого существования на ниве короткометражного, документального и анимационного кино, "Послание" попробовало найти гармонию с нынешней ситуацией в кинематографе.
"Послание" появилось на свет одновременно с целой чередой других фестивалей – "Кинотавром", "Фестивалем фестивалей" и прочими на излете перестройки. Старое кино умирало, новое еще не родилось, вот-вот должен был обвалиться прокат. И обвалился. Все фестивали, появившиеся тогда, за эти двадцать лет изменились вместе с киноиндустрией. "Послание" же осталось почти в первозданном виде. Эффект получился жутковатый: объект, во многом порожденный средой, вместе с этой средой вовсе не изменился, остался как полезное ископаемое, привет откуда-то из неолита.
Не меняясь по сути своей, "Послание" в этом году осторожно попыталось найти гармонию с современностью. Во всяком случае, добавить в тихое болотце чувствительных документалок и славной анимации немного умеренного экстрима. С момента своего появления на свет фестиваль упорно игнорировал все, что происходило за его стенами. Практически ничего из того, что появилось в последнее время в кино, в программе "Послания" никак не отразилось. Не было здесь "Дока", который все документальное кино перевернул вверх ногами. Относительной "культурной вменяемостью" отличался анимационный блок – и остается по сей день самой сильной стороной "Послания". Естественно, как-то влиять на конкурс невозможно: в конце концов, формирует его элементарно то, что присылают. Так что там все зависит от авторов, но никак не от организаторов фестиваля.
Сделали специальную программу "Полный DOC" – показали в нем фильм Петера Риппла "Мужчина, который поет". Никакого "дока" тут нету, хотя чем черт не шутит – фильм о группе "Ленинград", все-таки, вполне могло найтись место и живописанию быта городского дна. Но обошлось без него – Риппл, по сути, экранизировал биографию "Ленинграда" пера Максима Семеляка – "Музыка для мужика". Тот же формат "Прошу, убей меня", прямая речь участников большой истории рока. Что здесь особенно важно – сам по себе фильм неказистый: есть даже вовсе стыдные планы Невского проспекта, снятые через мокрый от дождя объектив. Да и сам сюжет не выстроен: режиссер то кидается в биографию группы, то пытается анализировать русский мат, то вникает в поэтику блатной песни... И вовсе не было бы ничего хорошего в фильме, если бы он не был про "Ленинград". Что ни говори, а харизма Шнурова совершенного нездешнего происхождения, он фигура настолько абсолютная, что даже если бы зрителю пришлось просто смотреть полтора часа на его лицо – получился бы отличный блокбастер.
Еще одна аккуратная попытка добавить экстрима – программа анимации члена жюри Михаэлы Павлатовой. Ее обозвали почему-то "Пикантной" – но этот отвратительный термин (сразу представляется перестроечный бордель и газета "Спид-инфо") ровным счетом ничего о Павлатовой не обясняет. Да, эротических мотивов в ее мультфильмах – полно. Есть даже целиком посвященный сексу фильм на музыку Сен-Санса – в нем кролики онанируют, громадная баба танцует стриптиз под "Умирающего лебедя", а по экрану летают вагины. В остальном же фильмы Павлатовой прекрасны не дикими эротическими образами, а, скорее, образностью. У нее люди разговаривают облачками, как из комиксов: говорят о еде – изо рта в ухо летит румяный поросенок. Ругаются – летают острые, как бритвы, осколки.
Собственно, фестиваль к переменам первый шаг сделал. Теперь дело за режиссерами, которые свои фильмы на конкурс представляют. Если перестанут грешить банальностью, вторичностью и слезливостью – будет конфетка, а не фестиваль.
