Иван Чувиляев
«Вальс» – именно что исповедь, поза. Да, красивая и чувствительная.
Кадр из фильма
На российские экраны вышел «Вальс с Баширом» – нещадно перехваленная израильская картина, которую язык не поворачивается назвать мультфильмом.
Режиссер Ари (то бишь сам автор фильма, даже внешне похож) в баре за стаканчиком встречается со своим старым приятелем. Тот рассказывает о сне, который его мучает уже много лет: 26 зубастых, с капающей изо рта слюной псов бегут за ним. Ари как человек искусства образы считывает легко и потому понимает, что сон этот – про войну в Ливане, с которой, собственно, их дружба и началась. Режиссер человек впечатлительный и поэтому задается вопросом, почему же ему такой жути не снится. И отправляется кататься по миру в поисках боевых товарищей. И, ясное дело, собственной памяти о войне.
Главное, что здесь сделал Ари Фолман, – это невиданное доселе слияние анимации и высоколобой документалистики в единое целое. И то, что Фолман не снимает собственные путешествия, а рисует, вполне оправданно. Режиссер делает документальный фильм не на уровне фактов, а на уровне ощущений, которые и передает анимацией. Правда, как раз с ней тут проблема.
Хорошие мультики давно уже стремились скорее к формату кино – что «Принцесса» Андерса Моргенталера, мультяшный Триер с элементами жесткой порнухи, что «Ренессанс» Кристиана Волькмана, пересказавший «Бегущего по лезвию бритвы» и «Джонни-мнемоника» черно-белой анимацией. Но то был именно сюжет большого кино, переданный на экране именно средствами анимации. «Вальс» же с анимацией не в ладах. И не потому, что сюжет тут скорее для фильма. Как мультфильм «Вальс» элементарно не выдерживает никакой критики: абсолютно плоская, как в каком-нибудь «Лунтике», картинка лишь изредка пытается изобразить из себя комикс – контрастностью и яркостью в первую очередь. Фолман пытается создать какие-то психоделические полотна, но не техникой, не манерой, а исключительно сюжетом. Вот его стаскивает со старательно нарисованного корабля старательно нарисованная женщина, только очень большая. Вот он качается на волнах. Весь сюрреализм, без которого ни сны, ни воспоминания существовать в кино не могут, сводится к осторожной гиперболе – единственному средству, которым Фолман пользуется.
Недаром «Вальс» получал призы – и «Сезар», и на британском Фестивале независимого кино – именно как лучший игровой фильм. Ближе всего он, конечно, к точно так же осыпанному наградами «Персиполису»: та же непуганная политкорректность, те же «острые социальные проблемы», тот же Восток – дело тонкое, наконец. А главное – та же автобиографичность в основе основ картины. Но у ранимой девушки Марьян Сатрапи был мудрый соавтор – мультипликатор Винсент Пароно. Поэтому в «Персиполисе» помимо исповеди был еще богатый язык анимации, находки. Это был фильм в конце концов. А «Вальс» – именно что исповедь, поза. Да, красивая и чувствительная. Но недостоверная, как, в общем, любая поза. Здесь слишком много наигранности. Слишком много надо знать, чтобы тепло отнестись к фильму Фолмана – что все это основано на реальных событиях, что озвучивают героев их прототипы, что все события – страхи и личные переживания режиссера. Без этого же к «Вальсу» относишься с цинизмом, как к любой не в меру патетичной исповеди.
