Екатерина Сальникова Любовь неласкова к людям - в независимости от их возраста, темперамента и национальности. Таков лейтмотив конкурсной программы "Ликов".
Жила себе в английской деревушке красивая девушка Эмма и вдруг попала в жестокий водоворот лондонского шоу-бизнеса. И пришлось ей соображать, слушать сердце, да себя отстаивать. Когда в жизни возникают хоть какие-то события, есть надежда, что некоторые из них вывезут героев к удаче. Так думает режиссер англо-шведской "Мечты" Микаел Хилин.
Торбьерн машинально грабил банк - и вдруг влюбился в заложницу. Женщина целыми днями сидела в офисе - и вдруг на нее обрушилась куча происшествий и роман с авантюристом-неудачником. Так выходят из спячки герои датского "Мира Моны" (режиссер Йонас Элмер). В "Неприятностях из-за любви" финского режиссера Олли Саарела мелкое хулиганство ведет к преступлению. Али убивает парня, который избил его подругу, жизнь оказывается перекорежена, семья страдает. Притом, что показательно, герои ввергают себя в экстремальную ситуацию случайно. Они не способны совладать с безотчетными импульсами, поскольку вообще не привыкли хоть как-то соотносить переживание текущего момента с представлениями о дальнейшей судьбе. И весь непричесанный натурализм визуального ряда как бы подтверждает, что человек здесь не хозяин своего бытия, а просто его часть, продолжение его беспросветности.
Герой "Посмертных записок", экранизации классического бразильского романа, тоже ничего в своей жизни не решает. За него это делает жизнь. Режиссер Андре Клотцель честно выстраивает костюмное повествование. Все в кадре чинно и тонно, напудрено, застегнуто на все пуговицы, запонки и крючки. Благообразные интерьеры чередуются с живописными ландшафтами. Внешние элементы классичности соблюдены. Однако старомодный призрак рассказывает о своей ушедшей жизни и представляет картины прошлого в духе, весьма далеком от рационализма и детерминизма, свойственных XIX веку. Оживают мемуары человека, не видящего ничего далее своего частного мирка. Никакого ощущения включенности в историческую эпоху у героя нет, как нет и потребности направить свою жизнь к каким-либо целям.
Биография равна цепочке жанровых зарисовок, предельно типических и обобщенных. Человек проматывает состояние, покупая подарки алчной красавице. Человек бездарно учится и получает зачем-то степень бакалавра. Путешествует. Переживает смерть матери. Безуспешно пытается совершить выгодный брак и сделать карьеру, и то лишь по требованию отца. И слабо отдает себе отчет в том, что однажды вместо женщин появляется Женщина... Ничего существенного за весь отпущенный ему земной срок герой не сделал, не подарил миру, не приобрел и даже не изведал. Биография без судьбы. Обычный, на первый взгляд, человек при более пристальном взгляде оказывается еще более заурядным. Такие герои как бы отстаивают право человека на обыкновенность, а кино - право делать эту обыкновенность основным предметом некритического отображения. Режиссеры дорожат не уникальностью личности, а подлинной встроенностью индивида в поток суровой, благосклонной или унылой, но всегда бесконечной действительности. В таком кинематографе непроизвольно доминирует любовь к жизни, понятой как неизбежность. Какой бы жизнь ни была, приходится ее любить, то есть терпеть. Выхода нет.
