Полина Лукичева АКТУАЛЬНОЕ искусство уже в пятый раз предъявлено в Москве на международной художественной ярмарке "Арт-Москва". Впервые она прошла в 1996 году. Сейчас ярмарка заметно расширилась и заняла пространство от холла до последнего этажа ЦДХ, начиная с водно-парового проекта Александра Пономарева "Майя. Потерянный остров" (см. "НГ" от 26.04.01), кончая "Бельем советской эпохи" (см. "НГ" от 21.04.01). В основном разделе на втором этаже представлено 23 галереи, из которых большинство московских, несколько из городов России и СНГ и 5 иностранных.
Симптомы современного искусства видны здесь как на ладони. Вряд ли наше время можно назвать временем искусства самоуглубленного поиска и концентрированного познания. В сущности, логика развития современного искусства подразумевает не сотворение, а редупликацию образов с помощью воспроизводящих средств (фотографии, видео) или их деструкцию: "Черный квадрат" был манифестом, а теперь он становится эффектной декорацией, красиво расползающейся в "Жырквадрате" Германа Виноградова на стенде галереи Елены Врублевской. Персонажи истории искусства стали объектами манипуляций. Страсть к иронии и всякого рода мистификациям превращает образы Адама и Евы из Гентского алтаря Яна ван Эйка в их шизо-аналоги у Рауфа Мамедова, представленного на ярмарке Айдан галереей.
Такое искусство одновременно и проще и сложнее традиционного. Было много голого тела, его показ кажется легким способом создания шедевра. Иногда он выглядит как эксперименты с антропоморфностью (например, "Каменные волны" Бернадетт Дельре из галереи "Новая коллекция"), но чаще как порнография с небольшим количеством остроумия (типа "Женского портрета" Викентия Нилина, аккуратно поместившего в рамку обертки из-под презервативов на стенде Айдан).
Речь не идет об эстетическом или этическом сопротивлении. Это не бомба, падающая в спокойное общество, а общая истеричность мировосприятия. Уже давно никто не шарахается от художников, обрывающих "цветы зла" и выставляющих их напоказ. Выуживание из реальности парадоксов - занятное развлечение, поэтому и занятны фотографии злых шуток действительности, сделанные Семеном Файбисовичем (галерея "Эксперт"). Это изображение итога советской эпохи - стадиона "Локомотив" - как иллюстрация к "постмодернистской разрухе - результату борения формализма с классицизмом".
Марат Гельман мог и не говорить, что проект "Чечня" - большеформатные комиксы с парафразами соцреализма и иконописи, заспиртованные плюшевые игрушки и "чеченский шашлык" присутствуют здесь в знак напоминания о том, что в мире искусства нельзя забывать об ужасах действительности... Мир российского искусства и так очень не скоро или вообще никогда не уйдет от социальной ангажированности и политизированности. Это видно при сравнении с иностранными стендами (галереи Ханса Кнолля (Вена-Будапешт), Фолькера Диля (Берлин), Паулы Бетчер (Берлин), где степень пафоса гораздо меньше. То ли это проявление упорядоченности жизни, то ли большего углубления и концентрации на собственно искусстве.
Ярмарка - событие, которое не служит поводом для размышлений об искусстве с точки зрения эстетических критериев. В сущности, пространство современного искусства, куда пытается, не взирая на трудности финансового характера, протиснуться Россия (с ее огромным запасом эмоций и экстазом отрицания) - двойная игра, подразумевающая скрещение трезвого расчета и эффективности бизнеса, и, с другой стороны, разрушение рациональности в самих произведениях. Восхищаюсь кураторами, которым удается все это совмещать. Им достается задача приспособления ума к игре со смешением безнравственности и профессионализма.
Рай и ад поменялись своим содержанием друг с другом, если сравнить произведения Олега Кулика и Арсена Савадова. У первого на фотографиях сквозь первозданную чистоту красок и природных форм - птичьего полета или бега животных - просвечивает совокупление вдохновенных новых Адама и Евы - самого Кулика со своей подругой. Это "Новый рай". В мире "Underground"а 2000" Арсена Савадова (галерея Марата Гельмана) действуют божественные образы Джотто, которые в обстановке подземки совершенно беспомощны и трагичны. Такие подмены явлений и их смысла выполнены с изрядной долей иронии, но если идти до конца, они могут увести туда, где происходит полная аннигиляция понятий и ценностей, которыми играют. "Без названия" Ербола Мельдибекова (галерея Гельмана) - произведение, представляющее собой лошадь, от которой осталось 4 засушенных ноги, можно было бы назвать представлением принципа "часть замещает целое", если бы это не было горестным символом отсутствия цельности вообще.
Но есть и другие подходы, скорее выражающие позитивный настрой. "Фонд национальных художественных коллекций" явил стильную виртуозность в мини-масштабе - готическим витражом Андрея Щелокова с вмонтированным в центр динамиком и античным театром Марины Обуховой. Сдержан ретроспективно направленный стенд "Ковчега", представляющий "Альбом 1961 года" Александра Максимова. В недавно появившейся галерее "Улица ОГИ" пока больше виден снобизм, чем сформированный подход. Зато она берет именами авторов - Александра Бродского, Максима Кантора, Александра Пономарева.
