Артур Блинов.
Коалиционные силы усилили прочесывание местности на юге Афганистана – основном районе действий талибов.
Фото Reuters
История повторяется. Иной раз в каких-то деталях, иной – в существенных чертах. Такое можно сказать о войне в Афганистане.
Тени прошлого
Мало кто знает, что старейшие в американских воздушных силах самолеты U-2 все еще служат. Более того, выполняют боевую задачу. Они регулярно барражируют в небе Афганистана, фотографируя с 20-километровой высоты передвижения талибов и даже выявляя места, где зарыты придорожные мины, – это позволяют совершенные фотокамеры самолетов. Полученные данные помогают сухопутным войскам избегать потерь и даже наводить беспилотники на цели.
В нашей стране U-2 помнят по эпизоду, вызвавшему громкий кризис в российско-американских отношениях. Одну из таких машин сбили 1 мая 1960 года зенитной ракетой в районе Свердловска, а выбросившегося на парашюте пилота Гарри Пауэрса взяли в плен и судили. U-2 летали над Кубой во время ракетного кризиса 1962 года и над многими горячими точками. В последние годы оставшиеся экземпляры U-2 готовили к окончательному списанию, но они понадобились в Афганистане.
Еще одним заимствованием из прошлого является все более четко прорисовывающаяся формула завершения войны, которая сводится к попытке в сравнительно недалеком времени оставить афганцев наедине со своими проблемами. Ее можно условно назвать формулой «приличного интервала».
Напомним: в разгар Вьетнамской войны в руководстве США стало зреть осознание того, что военными методами поставленной цели – сохранения южновьетнамского режима – не достичь. Но и дипломатическими переговорами тоже. Максимум, на что можно рассчитывать, это обеспечить себе «приличный интервал», чтобы спокойно вывести свои силы. Под интервалом подразумевался период между уходом США и собственно решением проблемы вьетнамцами. Само это выражение приписывают Генри Киссинджеру.
В преданном позднее гласности тексте шпаргалки, которая была составлена к поездке Генри Киссинджера в Пекин в июле 1971 года, содержится такая фраза: «Мы согласимся на исторический процесс, в ходе которого во Вьетнаме утвердятся реальные силы, какими бы они ни были... Мы готовы вывести наши войска из Вьетнама к определенной дате и дать возможность объективным реалиям определить политическую перспективу┘ Мы хотим добиться приличного интервала┘» Очевидно, что это были тезисы для передачи в Ханой. Подобные заверения скорее всего доводились до Ханоя и через Москву.
Итог известен: 27 января 1973 года было подписано Парижское соглашение, по которому США в течение двух месяцев вывели свои войска из Южного Вьетнама. Через два года, в начале марта 1975 года, военные действия в Южном Вьетнаме возобновились уже без американцев, и в самом конце апреля Сайгон пал.
Фрэнк Снепп, бывший главный аналитик ЦРУ в Южном Вьетнаме и автор яркой книги о последнем периоде южновьетнамского режима под названием «Приличный интервал», считает, что в действительности интервал был недостаточно значительным. Он связывает это с «ошибками» Киссинджера. Госсекретарь, мол, слишком полагался на оказание в дальнейшем помощи и воздушной поддержки Сайгону со стороны США (Конгресс этого не допустил) и даже рассчитывал на «сдерживающее влияние» Москвы и Пекина на Ханой. Но, как представляется, дипломат-реалист, как часто характеризуют бывшего госсекретаря, в действительности заранее предвидел такой исход событий – иначе он бы не говорил об «интервале».
Стратегическая цель – переговоры
Ныне в Афганистане мы видим парадоксальную ситуацию: войска США и НАТО, превысившие по численности «ограниченный контингент» Советской армии периода афганской войны 1979–1980 годов, резко активизировались, но практически отказались от боевой задачи уничтожения боевой силы талибов. То, что они делают на юге страны, можно назвать лишь демонстрацией сил и возможностей – как своих, так и афганской армии. О показном характере операций – завершившейся в Мардже (провинция Гильменд) и начавшейся в Кандагаре – свидетельствуют предварительное оповещение о них населения, открытая переброска войск, отсутствие реальных боев. Американцы действовали слаженно, а афганцы – не очень. Апогей операций – подъем афганским офицером государственного флага в Мардже – впечатления не произвел.
Но большего и не требуется. На первый план ныне выходит политический аспект – план «примирения» нынешнего режима в Кабуле с талибами и другими оппозиционными группировками.
Формально предложение о переговорах и даже созыве весной этого года Джирги мира выдвинул президент Афганистана Хамид Карзай, однако наиболее подробно схема действий разработана иностранцами – военной коалицией во главе США и даже представительством ООН в Кабуле.
 Эти боевики перешли на сторону Хамида Карзая. Фото Reuters |
Недавно ушедший в отставку глава представительства ООН Кай Эйде подробно представил российскому читателю на страницах «Независимой газеты» предлагаемый план поиска договоренности с талибами (см. «НГ» от 04.03.10). Дипломат – за трезвую оценку ситуации: не надо пытаться перекупить часть талибов. Это лишь вызовет недоверие. Надо всерьез вести переговоры с руководством движения «Талибан» в интересах политического примирения на базе действующей Конституции.
При этом предлагается начать с усилий по укреплению доверия – в частности, исключить лидеров «Талибана» из международного списка террористов.
Эта мера уже частично осуществлена – ряд видных талибов перестали считаться террористами. Американские командиры отказались от уничтожения посевов мака. Официально это сделано, чтобы «не раздражать население», но скорее всего с целью умаслить талибов. Ведь получаемые из мака опиум и героин являются важнейшим источником их финансирования. Движение «Талибан» уже сделало некие встречные жесты, допустив в подконтрольных районах прививки, а также школы для девочек, что они раньше запрещали.
Кай Эйде очень рассчитывает на содействие Пакистана. Это объяснимо: движение «Талибан» было создано пакистанской разведкой, она и сейчас поддерживает контакты с отдельными группировками талибов, в пакистанском городе Кветта скрываются мулла Омар и другие лидеры главного совета «Талибана» (Кветтская шура).
Контакты оппозиции с афганскими властями или посредниками уже имели место. Так, в прошлом году представители оппозиции встречались с представителями Кабула в Саудовской Аравии, упомянутый выше Кай Эйде 8 января с.г. беседовал в Дубае с людьми из Кветтской шуры. Неделю назад делегация второй оппозиционной силы в стране – Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматияра – провела в Кабуле переговоры с афганским руководством и встретилась с новым главой Миссии ООН Стефаном де Мистурой. Партия Хекматияра выдвигает в качестве условия примирения в Афганистане вывод из страны всех иностранных войск.
Как известно, группировка Хекматияра была самым крупным клиентом Вашингтона во время войны 1979–1989 годов, сейчас она не входит в «Талибан». Однако не исключено, что по примеру Хекматияра талибы также втянутся в переговоры с Кабулом.
И все же могут ли различные афганские группировки сотрудничать между собой и с силами нынешнего режима в случае формального примирения? Несомненно, ответ на этот вопрос может дать только дальнейший ход событий. Но опыт, как минимум последних 20 лет, не дает больших оснований надеяться на это. Достаточно вспомнить, как передрались между собой семь фракций моджахедов, пришедших к власти после падения правительства Наджибуллы. Затеянная ими артперестрелка нанесла тогда тяжелый ущерб столице, самый серьезный за всю войну. Позднее все эти группировки были выбиты из города и большей части территории страны созданным пакистанцами движением «Талибан». Если дело пойдет по этому сценарию, то политическое решение в Афганистане станет далеко не «приличным интервалом».
