Артур Блинов.
Сергей Лавров озабочен кадровой проблемой в своем министерстве.
Фото: Reuters
Пришедшийся в этом году на воскресенье, 10 февраля, День дипломатического работника сотрудники российского внешнеполитического ведомства отметили без помпы. Правда, говорят, на торжественном собрании в предшествовавшую празднику пятницу побывал первый вице-премьер, кандидат в президенты Дмитрий Медведев. Но об этом официально не было объявлено. Видимо, Кремль не хотел отвлекать внимание публики от избирательной кампании на события чисто столичные, широкие массы населения не затрагивающие.
Период оживления
В официальных тезисах Смоленской-Сенной по поводу праздника отмечается происходящее ныне «укрепление позиций российской дипломатии, которое основывается на результатах внутренней созидательной работы, реалистичном анализе ключевых тенденций мирового развития, выверенных внешнеполитических принципах, таких как прагматизм, многовекторность, последовательное отстаивание национальных интересов». По оценке МИДа, «Россия берет на себя все больше ответственности за положение в мире, активно участвует не только в реализации, но и в формировании глобальной повестки дня».
Нынешний сугубо деловой облик Дня дипломата связан и с текущими проблемами, на многие из которых приходится реагировать в пожарном порядке. Среди острых забот – назревающее провозглашение независимости Косово, проходящее в Совете Безопасности ООН обсуждение предложений по проекту третьей резолюции по Ирану. Среди событий на первом месте предстоящий неформальный саммит СНГ и визиты, подготовкой и оценкой итогов которых занимается МИД, в том числе президента Украины Виктора Ющенко, короля Иордании Абдаллы II, иракского министра иностранных дел Хошияра Зибари и других.
Правомерно назвать и еще одну причину «непраздничности» в МИДе. Министерство и его сотрудники все еще окончательно не оправились от шока, который они испытали в 90-е годы, когда произошло резкое падение их уровня жизни и статуса в обществе. А ведь до этого, в советские времена, профессия дипломата была одной из самых престижных, а конкурс на поступление в МГИМО, кузницу мидовских кадров – одним из самых высоких. Причины этого известны – в значительной степени закрытой для внешнего мира стране работа за границей считалась одной из самых интересных. И хотя государство не баловало сотрудников МИДа высокими зарплатами и бесплатной жилплощадью, жаловаться на свой уровень жизни они не могли, так как получали «приличествующую ситуации» оплату, когда выезжали в загранкомандировки.
И вот наступили 90-е годы. МИД столкнулся не только с проблемой финансирования, но и с заметно сузившимся «фронтом» работы. Ведь тогда Смоленскую-Сенную с полным основанием можно было бы упрекнуть в интересе к преимущественно одному направлению – американо-европейскому. При этом целые континенты полностью или частично выпали из поля зрения Москвы. Показательно, что в этот период целые выпуски МГИМО не проявляли интереса к поступлению на работу в дипломатическое ведомство. Благо возник и стал быстро усиливаться спрос со стороны российского бизнеса на кадры с языковой, страноведческой подготовкой.
Преодолены ли ныне все эти проблемы? Во всяком случае, возросшая в последние годы активность России во внешних делах автоматически подразумевает оживление российской дипломатии. В наше время в ее стиле действительно проявляются многовекторность и прагматизм, что подразумевает прежде готовность действовать без идеологической зашоренности, поддерживать контакты и вести переговоры с разными партнерами и собеседниками, если это в интересах России. Но вернулись ли мы в полной мере в «забытые» ранее страны? Похоже, пока лишь частично.
В целом устанавливающаяся ныне иерархия приоритетов отличается от прежней. Как географически, так и по проблемам. Так, из старых озабоченностей остались и даже обострились проблемы поддержания стратегического баланса в мире, контроля над вооружениями и нераспространение оружия массового уничтожения, из новых – появилась крупномасштабная задача борьбы с терроризмом, обострилось глобальное соперничество в погоне за ресурсами.
В деятельности российских загранучреждений возникли новые обязанности, причем в масштабах, которые раньше никто и представить не мог. Например, связанные с правовым и консульским обслуживанием миллионов граждан РФ, выезжающих за границу на отдых и учебу, по делам бизнеса и по другим причинам. Возникла важная работа по защите интересов миллионов граждан РФ, оказавшихся за границей после распада СССР.
Цена вопроса
Со второй половины 90-х федеральные власти издали ряд документов, которые регламентируют положение и работу МИДа и его загранучреждений. Среди них в первую очередь следует выделить утвержденные указами президента РФ Положение о Министерстве иностранных дел Российской Федерации, положения о посольстве РФ, о консульском учреждении РФ, о постоянном представительстве РФ при международной организации, а также указ президента РФ «О координирующей роли МИД в проведении единой внешнеполитической линии Российской Федерации». Важное значение в организации работы с кадрами имело распространение на МИД действия закона о государственной гражданской службе.
Вместе с тем формирование законодательной базы российской дипслужбы еще не завершено. Так, скоро пойдет второй год, как проходит межведомственное согласование проект закона о государственной дипломатической службе, на который в МИДе возлагают большие надежды. Весьма важной частью этого документа являются разделы, определяющие социальную защищенность дипломатов и сотрудников МИДа в целом.
В то же время трудно ожидать, что с принятием этого закона будут решены все проблемы, касающиеся общественного статуса и материального положения дипломатов. А они не исчезли сами собой. Прежде всего престижность работы дипломатов сочетается с далеко не престижной зарплатой. Разрыв между денежным содержанием людей с примерно одинаковой квалификацией и опытом, работающих в МИДе и коммерческих структурах Москвы, весьма велик. Именно это вызывает отток кадров из дипломатии в бизнес, в том числе людей, только что возвратившихся на родину после работы в загранучреждениях и не готовых менять свой образ жизни.
Именно из-за недостаточной оплаты труда, жалуются дипломаты, МИД лишился значительной части главных своих «рабочих лошадок» – сотрудников в ранге первого секретаря и советника. А бизнес, наоборот, приобрел уже готовые кадры со знанием нескольких иностранных языков и опытом работы с заграницей. При этом молодые кадры оставляют желать лучшего, особенно те, кто по учебе не специализировался на международных отношениях...
Разумеется, разрыв в заработках дипломатов и персонала коммерческих структур существует и в других странах. Так, например, на отставание своей зарплаты от уровня оплаты труда в бизнесе жалуются сотрудники Госдепартамента США. Многие из американских дипломатов прямо говорят, что как только они дослужатся до пенсии, то сразу уйдут в фирмы и «начнут наконец зарабатывать реальные деньги». Но все же разница в заработках там не так значительна.
По словам некоторых сотрудников МИДа, их поликлиника, когда-то одно из лучших ведомственных лечебных заведений в Москве, ныне в значительной степени переключилась на работу с «коммерческими» пациентами, а персонал министерства обслуживается по «остаточному» принципу. По словам тех, кто побывал в здании подведомственного МИДу школьного интерната, там разместились фирмы-арендаторы – явный признак того, что трудные времена не ушли в прошлое. Перечень проблем, требующих решения, можно было бы продолжить.
Нужны дипломаты...
Растущая потребность ведущих стран мира в дипломатических кадрах во многом связана с общим ростом их внешних связей – экономических, торговых и всяких иных, с тем, что называют общим словом глобализация. Этот процесс обслуживают и внешнеполитические ведомства.
В Госдепартаменте США в период 2001–2004 годов добавились 1158 новых должностей, но, несмотря на это, в конце прошлого года оставались незаполненными до 10% штатных вакансий. И вновь назревает волна набора новых сотрудников. На 2009 финансовый год планируется выделить деньги на наем еще 1076 человек.
Представляет интерес предполагаемый расклад этих мест: высвободить 450 человек для языковой подготовки и обучения в сфере поддержания безопасности, выделить 350 сотрудников для работы в службе гражданской стабилизации в «постконфликтных» странах и регионах. Планируется также выделить 50 дипломатов для контактов с региональными командованиями вооруженных сил.
Структура этого запроса и наблюдающийся интенсивный набор Госдепартаментом кадров со знанием восточных языков, особенно арабского, языков стран СНГ, отражают внешнеполитические приоритеты Вашингтона. В силу нехватки специалистов со знанием языка Госдепартамент был вынужден даже несколько ослабить критерии в подборе новых кадров, особенно из числа натурализованных граждан и выходцев из семей иммигрантов.
Не обошлось и без проблем, связанных с нежеланием дипломатов выезжать на работу в горячие точки. Она решается путем улучшения оплаты труда в странах с трудными условиями и жестких дисциплинарных мер.
Структура штатных потребностей российского МИДа, разумеется, не во всем совпадает с американской, но есть схожие проблемы. В первую очередь это вопросы направления кадров в небезопасные, трудные по жизни и работе страны, прежде всего в горячие точки. Серьезную проблему создает и то, что крупный российский бизнес как бы перехватывает лучших выпускников МГИМО. Ныне в стремлении ангажировать будущих специалистов министерство организовало «модульную» подготовку в МГИМО кадров для дипломатической службы. Кроме того, к участию в конкурсах на замещение начальных должностей в МИДе допустили выпускников лучших вузов других городов. Иными словами, кадровые и иные проблемы министерства решаются, однако большая часть этой работы, видимо, впереди.
Дарья Гармоненко