Андрей Терехов.
Число аномальных гидрометеорологических явлений растет с каждым годом.
Фото Reuters
– Всеволод Валерианович, можно ли назвать успехом последнюю Конференцию ООН по изменению климата?
– Я бы назвал ее промежуточным успехом. На конференции обсуждался большой круг вопросов. Стиль ООН – принятие документов консенсусом. Поэтому многим иногда кажется, что документы ООН выхолощенные и слишком общие. Но, с другой стороны, это единственная площадка, где решения принимаются консенсусом. На конференции было поставлено много принципиально технических задач. По некоторым отмечен прогресс, по другим – продолжаются консультации.
– Вы представляли Российскую Федерацию на встрече министров торговли стран – участниц конференции, которая проходила на полях основного мероприятия. Какую позицию вы отстаивали и удалось ли это сделать?
– Эта встреча носила абсолютно неформальный характер. Организаторы конференции – правительство Индонезии – подчеркивали, что встреча министров торговли проходит не в рамках Конференции ООН, а параллельно с нею. Основной вопрос встречи – необходимо или нет на данном этапе вносить изменения в документы, регулирующие международную торговлю с учетом договоренностей по климату. Принятое решение: пока такие поправки делать не надо, но следует продолжить исследования по влиянию климатических обязательств на торговые отношения.
Известно, что связь между основными документами, регулирующими торговлю внутри ВТО, и климатическими документами, существует. В частности, в Дохийской декларации есть указание, что все торговые соглашения должны содействовать решению вопросов охраны окружающей среды. Нормы ВТО предписывают устранять субсидии, искажающие торговлю, цель – содействие рыночным преобразованиям как инструменту повышения энергоэффективности и снижения нагрузки на климат.
Но пока ввиду неясности климатических договоренностей рано говорить об их возможном влиянии на международную торговлю. Россия еще не член ВТО, а на упомянутой встрече были представители стран, входящих в организацию. Мы заняли рациональную, с нашей точки зрения, позицию: следует подождать и посмотреть, что произойдет в будущем. В пользу такого подхода есть как минимум один серьезный аргумент. Переговоры по климату идут очень сложно. Страны должны взять на себя новые обязательства по сокращению выбросов парниковых газов. Если же втянуть в этот процесс дискуссию по торговым вопросам, мы скорее помешаем, чем поможем климатическим переговорщикам.
– Есть ли понимание у участников встречи министров торговли, что необходимо продолжать такие дискуссии?
– Есть понимание, что надо продолжать исследования по взаимодействию мировой экономики и климатических изменений. Встреча министров торговли скорее обмен мнениями, чем исследовательское мероприятие. По мере необходимости встречаться надо. Лучший формат – консультации на экспертном уровне.
– Какие количественные обязательства по сокращению выбросов могла бы взять на себя Россия после 2012 года?
– Мне этот вопрос задают очень часто. Медийное пространство просит определенности со стороны властных структур: скажите сколько? Ответа нет. Объясню почему. Есть несколько трендов, определяющих формулу обязательств, которая могла бы устроить Россию и другие страны с быстро растущей экономикой – БРИК – Бразилию, Россию, Индию и Китай. На сегодняшний день по электроэнергетике Россия потребляет чуть меньше тысячи гигаватт-часов. Это достаточно высокий уровень энергопотребления на единицу ВВП, и такой показатель обусловлен нашей историей.
Есть два основных фактора, которые будут определять объемы потребления ископаемого топлива, производимого в России.
Первое: Россия в средне- и долгосрочной перспективе продолжит играть лидирующую роль на мировом рынке, и прежде всего на рынках стран – членов Организации по экономическому сотрудничеству и развитию (ОЭСР), по производству товаров и материалов. Уровень передела сырья, конечно, будет меняться. Такую установку дает высшее руководство страны, и это абсолютно понятно и разумно. Производство этой продукции потребует энергии. Чем выше переработка продукции, тем больше энергии требуется. Большинство стран ОЭСР уже полностью освоили свою территорию, таким образом, целиком выработав свои возможности экстенсивного роста. В России же до сих пор не исчерпан фактор экстенсивного роста. Мы строим ВСТО – трубопровод Восточная Сибирь – Тихий океан, развиваем железнодорожное сообщение в Сибири и на Дальнем Востоке, будем строить промышленные центры в данных регионах. Необходимо осваивать месторождения различных полезных ископаемых (не только нефтегазовые), и продавать не чистый металл, а изделия из него.
Второе: насколько эффективно мы используем энергию? Ответ очевиден: энергетическая эффективность в России находится на низком уровне. Если сравнивать конкретные производственные процессы: мы потребляем в два-три раза выше топлива на производство единицы материальной продукции, чем в странах ОЭСР. Для повышения энергоэффективности Минпромэнерго и Минэкономразвития России разрабатывают целый комплекс мер.
Обязательства, которые Россия возьмет на себя, определяются простой экономической формулой: максимально разумная политика в области энергоэффективности при отсутствии ограничений темпов экономического роста, в том числе с учетом факторов экстенсивного развития. Несмотря на то что переговоры по климату идут довольно сложно, как нам кажется, Россия заняла умеренную, центристскую позицию. Мы не примыкаем к ультразеленым, призывающим поставить целевой барьер по ограничению выбросов парниковых газов без учета последствий. Но мы и не присоединяемся к противоположной группе ультракоричневых, противящихся любым ограничениям.
Конкретной цифры обязательств, которые возьмет на себя Россия, в ближайшее время не будет. Переговоры только начались, и окончательная алгебраическая или иная формула будет выработана позднее. Есть определенные индикаторы – снижение общего количества выбросов ПГ к 2020 году до 20–30% от уровня базового 1990 года и 50-процентное сокращение к 2050 году. Эти величины предложены научным сообществом. Они интересны как старт для переговоров.
– Окончательная формула будет отличаться от предложенных учеными индикаторов?
– Она может быть другой. Алгебра позволяет использовать логарифмические, степенные функции, интегралы, дифференциалы и прочее для определения уровня обязательств. Результат может оказаться таким, что мы о нем сейчас даже не догадываемся. Например, удельные выбросы на площадь страны, тренды выбросов от валового внутреннего продукта и другое.
Россия, кроме того, подняла еще один серьезный вопрос, и ее уже поддержали развивающиеся страны, – лес как фактор управления климатом. Полагаю, что эта тема в течение 2008 года найдет отражение во внешних и внутренних инициативах страны. Углекислый газ – важный элемент воздействия на климат, но не только он и не столько он определяет глобальные климатические процессы. Одним из важнейших факторов является лес. Лес как отражающая способность Земли, как фактор, формирующий микроклиматические условия приземного слоя и регулирующий влажность, как один из инструментов инверсионных атмосферных процессов. И управление лесами вносит существенный вклад в управление климатом. Но сегодня этот инструмент практически не используется в международных переговорах. Применяется лишь примитивистская интерпретация лесного фактора исключительно как средства депонирования углерода. Россия выступила с инициативой новой дискуссии с целью признания леса как климатоформирующего фактора. Надеемся, что в этом году мы убедим мировое сообщество в необходимости переоценки данного вопроса.
– При принятии Закона «О ратификации Киотского протокола к Рамочной конвенции ООН об изменении климата» от 4 ноября 2004 года было заявлено: «Российская Федерация исходит из того, что обязательства, налагаемые протоколом на Российскую Федерацию, будут иметь серьезные последствия для ее экономического и социального развития». В цифровом выражении эти «серьезные последствия для экономического и социального развития» России определены?
– Есть три группы обязательств, проистекающих из Киотского протокола. Во-первых, реализовывать политику мер, предусмотренных положениями Киотского протокола и конвенции. Российская Федерация последовательно делает это. Основа российской политики заключается в сокращении рыночной диспропорции и устранении перекрестного субсидирования в энергосекторе, а также в стимулировании рыночных преобразований. Завершается декомпозиция РАО «ЕЭС», подходит к концу процесс дерегулирования энергетического рынка, начался процесс дерегулирования газового рынка, который завершится в 2011 году. И здесь к России претензий нет.
Вторая группа обязательств связана с созданием системы институтов, которая обеспечит оценку сокращения выбросов ПГ. Третья группа – количественные обязательства о сокращении выбросов. РФ предприняла все необходимые меры, чтобы соблюдать взятые на себя количественные обязательства. На данном этапе последствия участия России в Киотском протоколе для экономики страны позитивные. Но РФ предупредила, что, если последствия станут для нее негативными (что маловероятно в первый период действия протокола – с 2008 по 2012 годы), Россия будет принимать решение о своем дальнейшем участии в протоколе. Неизвестно, будет ли после 2012 года новый протокол с новыми обязательствами либо измененный старый.
Присоединение или неприсоединение к международным договорам обусловлено прежде всего национальными интересами России. У нас нет вынужденных договоров, которые бы приносили нам вред. В этом случае страны денонсируют свое участие. Присоединяясь к Киотскому протоколу, правительство РФ ожидало, что ей этот шаг принесет больше пользы, чем вреда.
– Присоединение России к КП было в том числе результатом давления на Москву со стороны Евросоюза, грозившего в противном случае блокировать заявку РФ в ВТО?
– Нет. Решение по Киотскому протоколу было экономически выверено, принято абсолютно осознанно и без скандалов.
– По данным межправительственной группы экспертов по изменению климата, в последние десятилетия наблюдается быстрое увеличение расходов, связанных с экстремальными явлениями погоды. Какой ущерб в связи с изменением климата несет Россия?
– Росгидромет опубликовал доклад об особенностях климата на территории Российской Федерации, в котором приводятся соответствующие данные.
– Насколько экономически выгодны России механизмы Киотского протокола?
– Сам факт участия России в КП несет больше выгод, чем затрат. Очень часто все выгоды почему-то сводятся только к так называемым механизмам. Хотя выше я упоминал о других, возможно, более важных выгодах. Механизм совместного осуществления – это фактически премия инвестору за выдающиеся результаты в экологизации производства. Сначала проект проходит утверждение в соответствии со статьей 6 КП. К настоящему моменту Минэкономразвития России завершило юридическое оформление необходимых требований для начала реализации механизма ПСО в этом году.
Применение механизмов КП возможно лишь после признания факта, что Россия – страна, соблюдающая свои обязательства по протоколу. Мы очень близки к получению такого статуса в первой половине 2008 года.
– Не могли бы вы перечислить наиболее перспективные проекты в рамках механизма совместного осуществления, которые сейчас проходят утверждение?
– Наши девелоперы подготовили около 60 проектов. Сейчас идет процесс их валидации с привлечением независимых аудиторов. В первом квартале 2008 года некоторые из них будут в полной мере готовы к реализации. Полный перечень проектов вывешен на сайте Климатической конвенции и все желающие могут с ним ознакомиться.
– Вы упоминали, что Минпромэнерго готовит совместно с Минэкономразвития ряд мер, направленных на повышение энергоэффективности. В чем их суть?
– Мы думаем о необходимости разработки мер принуждения и мер поддержки с целью повышения энергоэффективности. В числе первых сигналов о мерах принуждения – недавняя поправка в законопроект об энергетике, стимулирующая интерес к использованию возобновляемых источников энергии. Но прежде чем применять меры принуждения и поддержки, необходимо создать адекватную учетную систему, которая формировала бы реестр энергопотребителей и энергоресурсов, включая технологии по повышению энергоэффективности. Минэкономразвития совместно с Минпромэнерго готовит поправки в закон об энергосбережении. Сейчас еще только анализируется возможность применения мер принуждения, в этом направлении следует быть чрезвычайно осторожными.
Что касается мер поддержки, прежде всего речь идет о содействии формированию адекватной инфраструктуры. Например, это адресная справедливая поддержка в конкурентной борьбе проектов, претендующих на существенное изменение топливного баланса на микроуровне в пользу возобновляемых источников энергии. Сразу оговорюсь, что такая поддержка направлена не на искажение конкурентной среды, а на ее выравнивание.
– Но ведь это предполагает вмешательство государства в конкурентную борьбу...
– Конечно, но государство всегда вмешивается в нашу жизнь. К сожалению, слово «вмешательство» имеет в разговорной речи негативное значение. Лучше было бы использовать слово «влияет». А влиять оно обязано именно для создания добросовестной конкуренции – в данном случае на рынке производителей энергии. И представляется разумным поддержать производителей энергии из возобновляемых энергетических ресурсов – ветра, энергии водного потока, биомассы и других. Выигрывает потребитель энергии, то есть мы с вами.
Другое дело – глобальная конкуренция. Россия уже интегрирована в мировую экономику. От природы у нас есть ресурсы – недра, воды, леса, что позволяет не думать о барьерах развития по ресурсам. Однако конкурентоспособность на мировом рынке определяется эффективностью. Чтобы поддержать наших производителей, государство обязано вмешиваться в международные процессы, создавая в том числе конкурентные преимущества своему бизнесу. Конечно, международное право сильно ограничивает возможности влияния национальных правительств. Однако в рамках разрешенных способов надо сделать все возможное. А о позиции по климатическим переговорам я только что рассказал.
Киотский протокол
Киотский протокол – основной международный документ, направленный на снижение выбросов в атмосферу парниковых газов, которые вызывают изменение климата. Протокол согласован 11 декабря 1997 года на Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата в городе Киото (Япония). Документ вступил в силу 16 декабря 2005 года после его ратификации Российской Федерацией. Киотский протокол обязывает своих участников сократить эмиссию парниковых газов за период с 2008 по 2012 год. Конкретные обязательства для каждой страны зафиксированы в приложениях к протоколу. Россия, согласно документу, должна в период с 2008 по 2012 год не превысить объем своих выбросов от уровня базового 1990 года. По утверждению Москвы, это обязательство будет выполнено. США, равно как и Китай и Индия, не присоединились к Киотскому протоколу. В ходе Конференции ООН по изменению климата на Бали в декабре 2007 года была одобрена «дорожная карта», которая должна привести к новому всеобъемлющему соглашению, призванному заменить Киотский протокол после истечения его срока действия в 2012 году.
