Соседей не выбирают

Сергей Лавров и Марис Риекстиньш обменялись в Риге ратификационными грамотами по договору о границе.
Фото Reuters

– Господин министр, судя по подписанным документам и прозвучавшим заявлениям, первые переговоры в Риге глав внешнеполитических ведомств двух стран прошли успешно. Лавров передал приглашение вашему президенту посетить Россию. Когда может состояться этот визит и какие соглашения будут к нему приурочены?

– Есть обоюдное желание организовать этот визит будущей весной. Но, конечно, двум МИДам тут нужно еще активно поработать. И хотя переговоры на таком уровне между двумя соседними странами всегда важны уже сами по себе, следовало бы посмотреть, какие документы могут быть подготовлены к подписанию. Например, по инвестициям, по избежанию двойного налогообложения или по туризму. У нас в активной разработке сейчас находится около десяти соглашений. Было бы хорошо использовать такой визит для укрепления договорной базы.

– Что послужило причиной столь серьезной активизации контактов? Ведь известно, что последние 15 лет отношения между двумя странами находились в плохом состоянии.

– Думаю, что одним из импульсов стало желание обоих правительств посмотреть на вещи прагматично. С одной стороны, мы имеем противоположные взгляды, например, на вопросы, касающиеся нашей общей истории, периода оккупации балтийских стран. Но в то же самое время мы – соседи. Как долго можно обмениваться публичными заявлениями, осуждая политические шаги другого государства? Жители наших стран желают видеть результаты работы правительств по целому ряду вопросов. Я думаю, что оба правительства в какой-то момент поняли, что надо заниматься делом.

– Видимо, они это поняли не случайно. Перед уходом с политической сцены президент Вайра Вике Фрейберга заняла более мягкую позицию в отношении России. С чем это было связано? С поиском места в истории?

– Ну, это ваша оценка. Если посмотреть на период конца 90-х – начала 2000-х годов, когда Латвия готовилась к вступлению в НАТО и Европейский союз, то мы вспомним, что Россия очень болезненно воспринимала эти наши шаги. Тогдашние российские политики считали, что если они посильнее нажмут на Латвию, то она никуда не вступит. Но, как известно, всякое действие вызывает противодействие. Нажим со стороны России вызывал у нас еще более сильное желание интегрироваться в эти структуры. В какой-то момент в России осознали, что мы будем членами этих организаций и что в интересах России – иметь в рамках этих структур хороших партнеров, а не страны, которые все время будут держать на нее обиду. Мы, в свою очередь, высказали готовность сотрудничать с Россией по широкому кругу вопросов. К середине первого десятилетия XXI века у обеих стран сложилось понимание того, что нужно руководствоваться здравым смыслом и сосредоточиться на вопросах, которые мы в состоянии решать.

– Вы, очевидно, следите за предвыборной кампанией в России. Господин Медведев, которого, кстати, на Западе относят к числу либералов, имеет наилучшие шансы стать следующим президентом России┘

– Не знаю, не знаю┘

– В любом случае это наиболее вероятный вариант. Как, на ваш взгляд, будут далее развиваться отношения между нашими странами? Добавится ли прагматизма? Ожидаете ли вы, к примеру, что поход Москвы к проблеме русскоязычных станет менее политизированным?

– Давайте сначала подождем итогов выборов. Мы, разумеется, будем работать с любым демократически избранным президентом России. А будет ли в дальнейшем политизироваться тема русскоязычных? Этот термин, честно говоря, мне не нравится. Я тоже говорю по-русски. Разве это значит, что кто-то будет заботиться в Москве и обо мне? Нет, конечно.

Мы живем старыми стереотипами. Не забывайте, что русскоязычное население не гомогенно. Есть люди, которые приехали сюда еще в XVII веке, например староверы, изгнанные царской империей в провинцию. Общины, прожившие здесь несколько веков, очень хорошо интегрированы в латвийское общество. У нас есть также молодое поколение. Являясь русскими латышами, они чувствуют себя европейцами. У них хорошие перспективы получить образование или заняться бизнесом в странах Европейского союза. Самый болезненный вопрос в этом плане – это группа людей, которые приехали на территорию бывшей Латвийской СССР после войны. В один день они оказались в новом государстве, и часть из них потеряла ориентир. Как бы там ни было, в Латвии у различных этнических групп есть масса возможностей культивировать свой язык и культуру.

Мы говорили с господином Лавровым насчет натурализации, и он спросил меня: почему вы не даете возможность детям, родившимся после 1991 года в семьях неграждан, получить гражданство? Я сказал: как же не даем? Даем. Просто родителям нужно написать заявление, что они желают, чтобы их ребенок получил латвийское гражданство. Я не хочу критиковать российских дипломатов. Просто есть нюансы, которых люди не знают или используют старую информацию. Именно поэтому важно говорить, обмениваться информацией.

Приведу вам другой пример. Несколько лет назад у нас были протесты против реформы образования. Тогда многие говорили, что из-за того, что в латвийских школах большая часть предметов теперь будет преподаваться на латышском языке и лишь некоторые на русском, украинском или польском, это негативно скажется на качестве знаний. Прошло три года, и школьники, которые были затронуты этим процессом, этим летом сдавали государственные экзамены. Они получали билеты на латышском языке, но имели возможность выбрать, на каком языке отвечать – на русском или латышском. Большинство выбрали латышский. Но это еще не все. Когда проанализировали результаты экзаменов по математике, физике и т.п., выяснилось, что результаты у нелатышей лучше, чем у латышей. Кто-то, конечно, может подумать, что латыши – ленивые, но в любом случае из этих результатов видно, что качество знаний не пострадало. И вообще чем больше языков дети смогут изучать в школе, тем больше возможностей у них будет на рынке труда в Латвии, России и других странах мира. Чем старше мы становимся, тем нам сложнее учить языки.

– На пресс-конференции после встречи с Лавровым вы призывали Россию не размещать дополнительные вооружения вблизи латвийской границы. Вы действительно считаете, что есть такая угроза?

– Теоретически все возможно. Но от господина Лаврова я получил ответ, что таких планов нет, и я удовлетворен. Конечно, мы не можем позитивно оценивать российский мораторий на ДОВСЕ. Мы считаем, что этот договор очень важен для безопасности в Европе. Латвия не является стороной договора, потому что мы не можем подключиться к документу, который не вступил в силу. Когда все государства, подписавшие договор, ратифицируют его, тогда и мы к нему присоединимся. Нас, безусловно, заботит, что происходит вблизи наших границ. И если бы Россия разместила дополнительные вооружения, у нас сразу возник бы вопрос: откуда исходит военная угроза? От нас, что ли? У нас никаких таких планов нет.

– Есть ли у Латвии желание помочь России наладить отношения с Эстонией после истории с Бронзовым солдатом?

– Не знаю, можем ли мы тут чем-то помочь. Я вообще относился бы очень осторожно к любым посредническим ролям. Я думаю, что это вопрос двух суверенных соседних государств, которые должны решить, как им строить отношения. Как известно, соседей и родителей не выбирают.

– Готова ли Латвия признать независимость Косово, если таковая будет провозглашена в одностороннем порядке?

– Этот вопрос изучается. В свое время говорили, что Косово провозгласит независимость уже в декабре, потом говорили о январе, теперь уже о марте┘ Мы не будем забегать вперед. То, что ясно сегодня, что между государствами Европейского союза есть договоренность послать в Косово гражданскую и полицейскую миссии. И Латвия внесет свой вклад. Есть также договоренность оказать Сербии помощь в ускоренном вступлении в Евросоюз. А вопрос признания или непризнания независимости не будет коллективным решением ЕС. Это отдельное решение каждого государства. Если действительно произойдет одностороннее объявление независимости, тогда мы и будем решать этот вопрос. Сегодня я не могу сказать, какой будет наша реакция.

– Действующая резолюция СБ ООН 1244 не предусматривает посылку миссии ЕС в Косово. Лавров говорил, что изменение существующих форматов международного присутствия будет нелегитимно. А вы как считаете?

– Мы считаем, что это легитимно. Надо исходить из ситуации на месте. Я думаю, никто не заинтересован – ни российские власти, ни Евросоюз, – чтобы ситуация в Косово вышла из-под контроля. Европейская миссия будет лишь способствовать мирному урегулированию. Конечно, можно опять ничего не делать, как уже было в 90-е┘ Но это было бы неправильно. Косово находится в центре Европы, и мы не можем сидеть сложа руки.

Рига-Москва