Андрей Терехов. – Господин Соколофф, как, на ваш взгляд, отразится смена власти во Франции на сотрудничестве с Россией?
– Если политизация экономических отношений с Москвой вообще произойдет, то этого, скорее, следует ожидать от Сеголен Руаяль. Французские социалисты исторически недолюбливали Россию. Сначала сказывалась старая конкуренция между социалистами во Франции и коммунистами в СССР. Потом пришел Борис Ельцин, который окружил себя олигархами. А с такими «ультралибералами» социалистам было не по пути. Сейчас, как уже дала понять Руаяль, она будет критиковать Москву за преступления в Чечне и нарушение прав человека. Эти моральные аргументы социалистки вряд ли серьезно повлияют на работу Total или иных французских компаний в России. Главным фактором в любом случае останется рынок. Что касается Николя Саркози, то он не станет вмешиваться в дела французских предприятий в России.
– У президентов Владимира Путина и Жака Ширака сложились теплые отношения. Смогут ли Николя Саркози или Сеголен Руаяль найти общий язык с российским руководством?
– Саркози и Путин большие прагматики и патриоты. Патриотизм, если помните, поначалу сблизил президента Путина и его американского коллегу Джорджа Буша. С Руаяль все сложнее. Пока рано строить прогнозы, кто войдет в ее команду. До сих пор ее личные заявления по внешней политике нельзя было назвать значащими. «Президентский пакт», представленный социалисткой в Вильпенте 11 февраля, напомнил мне первую речь Ельцина о внешней политике: мол, буду дружить с Китаем, Японией, Америкой и Европой, Африкой... Одним словом, ничего конкретного.
– Высказывается мнение, что Саркози будет проводить слишком проамериканскую политику. Вы разделяете эту оценку?
– Действительно, сначала Саркози был влюблен в Америку. Но позднее скорректировал свой подход. Когда Саркози начали называть «американским неоконсерватором с французским паспортом», ему пришлось продемонстрировать, что он способен откровенно сказать неприятные вещи в лицо американцам. Звучавшие из его уст в последнее время оценки в адрес Вашингтона, в частности, по поводу войны в Ираке, не так уж далеки от тех, что озвучил Путин в Мюнхене.
Полагаю, что Саркози сделает главным приоритетом развитие и рост экономики Франции, завоевание внешних рынков. На благо Франции он будет сотрудничать с Россией, его не остановят политические предубеждения. Ведь он будет опираться на деловые круги: а разве французские деловые круги не хотят инвестировать в Россию? Это была бы новость.
– То есть перспективы российско-французского сотрудничества выглядят лучше в случае избрания Саркози?
– Полагаю, что да. Во всяком случае, при нем будет меньший риск ухудшения сотрудничества, чем при Руаяль.
– На ваш взгляд, в чем секрет популярности Саркози?
– Он – представитель нового поколения, энергичен, молод. Его речь доступна. Многие разделяют его подходы во внутренней политике, прежде всего по вопросу иммиграции.
– А на чем основаны симпатии к Сеголен Руаяль?
– Ее конкуренты внутри Социалистической партии оказались менее популярными. Единственным любопытным кандидатом представлялся лишь Доминик Стросс-Кан. Руаяль молодая и привлекательная женщина. А половина электората во Франции – женщины. Наконец, она сумела включиться в дискуссию о прямой демократии, выступила за установление связи между избирателями и исполнителями. Она также высказывалась по проблеме пригородов. У Руаяль появились личные новые идеи, например о создании «гражданских жюри», которые призваны осуществлять общественный надзор за действиями властей.
