Великая депрессия Джорджа Буша

Президенту США Джорджу Бушу, как и после 11 сентября 2001 года, нужна поддержка Москвы. Что он предложит взамен?
Фото Reuters

Владимир Путин – один из первых мировых лидеров, кому предстоит встреча с Джорджем Бушем вскоре после понесенного им поражения. Изменение баланса сил в Конгрессе США в пользу демократов по итогам выборов 7 ноября – это именно поражение Буша, споткнувшегося об Ирак. Весьма символично, что собеседником американского президента окажется человек, предвещавший ему крах в Персидском заливе еще несколько лет назад. Теперь американский лидер сможет по-новому «взглянуть в глаза» своему российскому союзнику в борьбе с международным терроризмом.

Переговоры Буш–Путин состоятся 15 ноября в Москве, где самолет президента США приземлится для дозаправки по пути в Азию. Затем два лидера продолжат дискуссии 19 ноября во Вьетнаме, после завершения мероприятий в рамках саммита АТЭС.

Этот контакт нужен обоим лидерам: для Путина – это последний шанс договориться с республиканской администрацией о вступлении России в ВТО (хотя уже ясно, что ратификация такого соглашения в США окажется под вопросом); для Буша – это возможность заручиться поддержкой своих антитеррористических устремлений, а именно в этом контексте американский лидер рассматривает войну в Ираке.

На российско-американских переговорах не исключено достижение договоренностей по Ирану, ядерная программа которого продолжает оставаться в центре внимания мировой дипломатии.

В двухпартийном ключе

Внешнеполитический курс США определяется Белым домом, и изменение баланса сил в Конгрессе не повлечет за собой резких изменений в политике Вашингтона. Однако некоторые коррективы все же последуют. Речь идет прежде всего об Ираке. И, возможно, Иране. Не исключено, что американцы все же пойдут на переговоры с Тегераном, что помогло бы разблокировать ситуацию в СБ ООН. Такой поворот был бы на руку Москве.

Признав потери Республиканской партии на промежуточных выборах из-за Ирака, Буш выразил уверенность, что сумеет найти «общую платформу» с новым демократическим большинством в Палате представителей и Сенате. В подкрепление своих «добрых намерений» он сдал Дональда Рамсфелда и назначил новым шефом Пентагона бывшего директора ЦРУ Роберта Гейтса.

Одновременно Буш предостерег «врагов» Вашингтона, чтобы они не радовались результатам выборов, поскольку и демократы, и республиканцы понимают, что США «не могут согласиться на поражение». «Не следует путать наши демократические процессы с отсутствием воли, – подчеркнул Буш. – Свобода и демократия – вот источник силы Америки. Свобода и демократия позволят осуществить надежды и желания тех, кого вы (очевидно, террористы. – «НГ») пытаетесь уничтожить».

Итак, первые послевыборные высказывания президента не свидетельствуют о готовности Белого дома менять стратегию в Ираке. На данном этапе Буш решил ограничиться «свежим взглядом» Роберта Гейтса на нее. Назначая Гейтса во главе Пентагона, президент подчеркнул: «Защита нашей страны – это задача, выходящая за рамки какой-либо политической партии». И тут же напомнил, что Гейтс работал при шести президентах от обеих партий.

Буш говорит, что намерен работать с новым Конгрессом «в двухпартийном ключе», и обещает прислушиваться к мнению лидеров демократов об Ираке. Впрочем, последние не имеют ясной программы в этом вопросе. Нэнси Пелози – будущий спикер Палаты представителей, заявила: «Демократы и республиканцы должны работать сообща в двухпартийном духе, чтобы подать иракскому правительству и народу ясный сигнал». По ее словам, следует разоружить ополченцев, продолжать конституционные реформы и активизировать взаимодействие с соседями Ирака для обеспечения стабильности и восстановления. Что тут оригинального?

Риторика и отношения

При новой расстановке сил в Конгрессе, очевидно, активизируются публичные дебаты о внешней политике США. И Россия здесь не станет исключением. Но сами по себе дебаты еще не означают изменение курса. В условиях начинающейся президентской кампании возможно усиление критики в адрес Кремля, прежде всего в вопросах энергетической политики и прав человека. При этом – если не считать каких-то нюансов – по России между республиканцами и демократами существует консенсус: ей необходимо демократизироваться. В то же время обе партии выступают за тесное сотрудничество с Москвой.

Демократы будут упрекать Буша в том, что он слишком близко сошелся с хозяином Кремля, недооценил опасность авторитаризма и коррупции и т.п. Но то же самое республиканцы говорили в свое время о Клинтоне.

Некоторые наблюдатели пытаются «испугать» Кремль неизбежным ухудшением отношений с американцами из-за перехода к демократам большинства в Конгрессе и их возможной победы на президентских выборах. Дескать, демократы более чувствительны к правам человека, они – за исключение России из «большой восьмерки» и вообще за изоляцию Москвы. Сейчас многие обращают внимание, что на пост председателя Комитета по иностранным делам Палаты представителей будет назначен Том Лантос. Именно он рекомендовал изгнать Москву из G8, защищал Ходорковского и выражал недовольство энергетической политикой Москвы...

Демократу Лантосу, конечно, не откажешь в жесткости. Но разве республиканец Ричард Лугар, возглавляющий сенатский Комитет по иностранным делам, не сравнивал Россию с враждебными Ираном и Венесуэлой? Не Лугар ли обвинил Москву в «злоупотреблении энергетической мощью»? Хотя эти слова не дотягивают до риторики другого республиканца, вице-президента Дика Чейни. В своей вильнюсской речи, Чейни предупредил Москву против использования нефти и газа в качестве «орудий угрозы и шантажа», обвинил российские власти в «несправедливом» ограничении прав собственных граждан, а также подрыве территориальной целостности соседних государств. Это был - самый резкий публичный выпад со стороны администрации Буша в адрес России.

В том, что касается «антироссийской риторики», очевидных преимуществ у демократов над республиканцами нет.

Что же касается дел, то стоит заметить, что при Буше – несмотря на его многочисленные обещания (!) – не была отменена поправка Джексона–Вэника и пока еще не достигнуто соглашение по ВТО. Те, кто говорят, что этого не произошло бы при демократах, ошибаются, заявляя об «ухудшении отношений». Этого уже не происходит при республиканцах. Если Буш и даст в ближайшие дни свое согласие на присоединение Москвы к ВТО, то это решение едва ли будет поддержано республиканским большинством в Конгрессе. Что ж тут упрекать демократов в «антироссийскости»?

Не стоит также забывать, что именно при республиканцах Москва столкнулась с ожесточенным сопротивлением ее политике в СНГ (Украина, Закавказье) – регионе, занимающем первое место в списке внешнеполитических приоритетов Кремля.

Отношения Москвы с Вашингтоном сегодня далеко не блестящи (если не считать личную дружбу Путина с Бушем), но они стабильны. Сам по себе приход демократов к власти не выведет их из равновесия. И уж тем более бессмысленно говорить об изоляции. Хотя бы потому, что Москва остается важным игроком на мировой арене. Без ее участия США не могут рассчитывать на решение острых международных проблем.