Александр Рар
Только теперь Жак Ширак и Герхард Шредер осознали, как они зависимы от Москвы.
Фото Reuters
Февраль 2003 года потряс мировую систему не меньше, чем сентябрь 2001 года. Кризис в трансатлантическом обществе назревал уже со времен предвыборной кампании в Германии, когда канцлер Герхард Шредер напрочь исключил возможность участия Германии в американской войне в Ираке. Но все равно никто не мог ожидать, что этот кризис расколет Европу на "старую" и "новую", всерьез поссорит США с Германией и Францией, разрушит общую европейскую внешнюю и оборонную политику - а также, по всей видимости, и НАТО - и неожиданно сделает Россию посредником в отношениях между Германией и США.
Трансатлантический разлом
Сразу после развала СССР Запад пытался выстроить новую мировую систему по образцу Парижской хартии 1990 года. Но уже война в Косово в 1999 году и теракт 11 сентября 2001 года поставили под вопрос тот гуманистический и правовой фундамент, на котором, как сегодня кажется, "наивные" европейцы хотели построить свое благополучное будущее.
Между США и Европой произошел тяжелый разрыв. Америка после 11 сентября вдруг оказалась в состоянии войны. Президент Джордж Буш объявил, что она будет длиться 2-3 года и может закончиться лишь после полного уничтожения международных террористических сил. Но если проанализировать ситуацию внимательно, то невольно приходишь к выводу, что США в таком случае придется воевать с большей частью исламского мира. Именно по этой причине Германия и отказалась следовать за Бушем дальше разрушения террористических структур в Афганистане.
В отличие от США европейцы не ощущают себя в военной ситуации. Наоборот, их несогласие с Америкой лишь растет. На наших глазах возрождается уже всеми забытое пацифистское движение. Если оно сольется с агрессивным движением антиглобалистов, в западных странах могут усилиться уличные беспорядки. Еще немного, и протест против PAX AMERICANA перейдет в серьезное противостояние политике США.
Подобные тенденции пока наблюдаются только на общественном, еще не на правительственном уровне. На сегодняшний день только немецкое, французское и бельгийское правительства открыто оппонируют США. Против них возникает двойной, даже тройной фронт. Помимо суровой, частично угрожающей реакции из США Берлин, Париж и Брюссель столкнулись лбами с другой европейской "осью" в НАТО и ЕС, состоящей из таких стран, как Великобритания, Италия и Испания. Третий фронт - самый неожиданный: страны ЦВЕ, прочно вставшие на позицию США и в открытую атакующие французов и немцев, от которых они в процессе длительных переговоров о вступлении в ЕС вытерпели немало унижений.
Европа оказалась, таким образом, на стыке исторического решения: следовать в общей шеренге за США и лишиться своей идентичности или "эмансипироваться", со всеми отсюда вытекающими последствиями. Второй вариант на сегодня остается утопией. Германо-франко-бельгийский альянс просуществовал всего несколько дней, после чего эти страны пошли на уступки остальным членам НАТО и ЕС. Они попросту не выдержали тройного нажима.
Осмелевшие восточноевропейцы
Разъяренный Жак Ширак обругал страны ЦВЕ за их проамериканскую позицию, но те уже не побоялись ответить должным образом французскому президенту. Историческая германо-французская ось покосилась, англичанин Тони Блэр выхватил у Шредера и Ширака политическую инициативу и уже начал процесс интеграции Европы по трансатлантическому сценарию - в русле PAX AMERICANA. Блэр косвенно обещал поддержку будущим странам - членам ЕС, если они останутся привержены проамериканскому курсу в Европе. Если противостояние Англия- Италия-Испания плюс страны ЦВЕ против германо-французского "мотора" прежних интеграционных процессов будет продолжаться, все достижения Маастрихта, Копенгагена и Ниццы могут потерпеть крах.
В НАТО американцам удалось сломать противостояние Германии, Бельгии и Франции в вопросе о поддержке Турции, если начнется война в Ираке. В этом случае особенно немцы впервые столкнулись с враждебными настроениями центрально- и восточноевропейских стран по отношению к Берлину, в то время как в Германии до сир пор считали, что как раз эти страны будут испытывать чувство благодарности к ФРГ за поддержку в процессе их включения в НАТО и Евросоюз.
В Германии сразу вспомнили, что из тех 4 млрд. евро, которые Польша получила от ЕС в качестве помощи для вступления в этот экономический союз, больше 3 млрд. евро Варшава потратила на приобретение не европейских, а американских бомбардировщиков для модернизации своих ВВС.
Во время визита Владимира Путина в Германию и Францию Шредер и Ширак попытались втянуть российского президента в свой альянс для предотвращения войны. Но Путин в своей обычной манере не сказал ни "да" ни "нет", хотя вначале в ведомстве федерального канцлера подумали, что Путин встал на позицию "старых европейцев". В кулуарах некоторые берлинские политики рассказывали, что Путин не только со Шредером, но и с некоторыми политиками второго ранга перешептывался на тему того, что, дескать, Германия наконец-то опять стала самоопределяться в Европе и мировой политике и Россия это только приветствует.
Идея альянса Германия-Франция-Россия как "мягкого" противодействия гегемону США далеко не нова. В 1997 году, в преддверии войны в Косово, тогдашний президент РФ Борис Ельцин выступил с инициативой создания "тройки" Германия-Франция-Россия для выработки общей европейской позиции по "многополярному миру". Берлин и Париж быстро похоронили такую инициативу.
Прошло некоторое время, и в Кремле появился новый президент-германофил. Владимир Путин в первые годы своего правления четко переориентировал приоритеты российской внешней политики с США на ЕС, в первую очередь на стратегическое партнерство с Германией. За три года президентства Путин посещал Германию чаще, чем любую другую страну за пределами СНГ, а федеральный канцлер Шредер стал ездить чаще в Россию, чем в страны Центральной и Восточной Европы.
Довольный Путин на Петербургском диалоге в Веймаре в апреле 2002 года заговорил о новом "духе Рапалло", чем вызвал негативные реакции в Германии. Однако все российские инициативы - и Ельцина и Путина - построить "особый" альянс с Германией и, возможно, с Францией не увенчались успехом. Немцы и французы все время подозревали Россию в том, что эти инициативы нацелены на то, чтобы вбить клин в отношения между ЕС и США.
В феврале 2003 года Германия и Франция вдруг вспомнили о союзе с Россией ради построения многополярного мира. Вспомнили по необходимости, поскольку в своей позиции по Ираку оказались в изоляции в трансатлантическом пространстве. Но вскоре после того, как США удалось перевести споры в институционное русло и потребовать, чтобы союзники в НАТО и ЕС согласовали свои позиции, европейцы в срочном порядке собрались на экстренный саммит в Брюсселе, куда, как и на встречу в НАТО, партнера Россию не пригласили. Страны ЦВЕ на брюссельском саммите физически за столом не сидели, но фактически там присутствовали. Германо-французско-российский альянс развалился на глазах.
На одной берлинской конференции после визита Путина известный российский политолог четко объяснил немцам, почему Путин уже не захочет поменять США на Германию и Францию: Россия в последнее время от ЕС мало что получила, кроме ссоры по вопросу о визах в Калининград. Российские бизнесмены часто чувствуют себя в Германии и Франции нежеланными гостями. С американцами всех этих проблем нет, сказал политолог. Зачем Путину жертвовать отношениями с США, когда те же Германия и Франция завтра опять могут "сдать" Россию и оставить ее лицом к лицу с разъяренной Америкой?
Немцы в изоляции
То, насколько германская внешняя политика попала в опасную изоляцию, немецкая элита начинает сознавать только сейчас. Америка фактически стала отстраивать "новую Европу" еще до событий 11 сентября, причем американским визионерам обоих лагерей - республиканского и демократического - Россия и Турция виделись частью ЕС. Президент Буш во время своих поездок в Европу четко расставлял акценты в пользу стран ЦВЕ и России. Это он, а не немецкие политики, в должной мере откликнулся на историческую речь Путина в бундестаге, которая положила конец противостоянию Восток-Запад. Это Путин, а не Шредер или Ширак, предостерег Запад от излишнего антиамериканизма. В США это было замечено с большим удовлетворением, поэтому со стороны Вашингтона не прозвучала критика в адрес России за ее присоединение к позиции Германии и Франции.
Два года Путин стучался в ворота ЕС и в ее главную дверь - Германию. Берлин всегда был готов на углубление экономического сотрудничества, но избегал говорить с Москвой о взаимодействии в вопросах безопасности. В феврале 2003 года ситуация изменилась на 180 градусов. Теперь Германия жаждет стратегического диалога с Россией по вопросам глобальной безопасности и архитектуры будущей Европы. Шредеру нужна не проамериканская, а проевропейская Россия. В Германии все четче начинают осознавать, что грядущие торговые войны с США, возможные проблемы с энергоснабжением из Персидского залива, конфликты с исламом, в которые будет втянута Европа, настолько опасны для будущего Старого континента, что пришло время искать опору в России и в ее громадном потенциале натуральных ресурсов. Но и здесь ЕС опять может остаться в хвосте у Америки, которая более агрессивно преследует свои цели в России.
На кого делать ставку Москве
Россия, в свою очередь, тоже обдумывает и переоценивает свое стратегическое партнерство с Германией. В администрации Путина наверняка задают себе вопрос: стоит ли все еще делать ставку на Германию, если она может оказаться в такой изоляции в Европе? Каким политическим весом будет обладать Германия, если она всерьез и надолго поссорится с США и со своими северными, восточными и южными соседями? При этом и экономическим гигантом Германию, которая сейчас находится в самом глубоком после Второй мировой войны социально-экономическом кризисе, тоже уже не назовешь.
Опытные стратеги в России и Германии могут вспомнить теперь Рапалло. Восемь десятилетий назад проигравшая Первую мировую войну Германия и молодая советская Россия, оказавшись в роли политических аутсайдеров в Европе, заключили тайный союз для поддержания процесса взаимного возрождения. После развала Советского Союза Россия, возможно, и мечтала о некоем "особом партнерстве" с Германией для преодоления собственной изоляции на Западе. Однако теперь Россия с помощью путинской дипломатии открыла двери в США, в Европу, в Азию, и не нуждается в проводниках на своем пути в мировое сообщество.
Скоро наступит момент, когда и России придется в долгосрочном порядке определяться. Или следовать за США, прочно закрепляясь в антитеррористической коалиции в надежде возродить с помощью Америки потерянный статус великой державы в мировой политике, или использовать момент внутренней слабости и потрясений на Старом континенте, чтобы конструктивно подключиться к процессам возрождения "постиракской" Европы.
После шока, который потряс Европу, соперники, конечно, будут искать выход для де-эскалации внутреннего конфликта. Возможно, европейские интеграционные процессы плавно перейдут в гигантский поток формирования новой трансатлантической суперцивилизации во главе с гегемоном США. Но может случиться и так, что некоторые европейские страны опомнятся и еще более рьяно возьмутся за реализацию идеи Общей европейской внешней и оборонной политики - никак, конечно, не нацеленной против США, - которая открыла бы Евросоюзу дополнительные возможности для самоутверждения в новом мировом порядке.
Россия смогла бы стать неотделимой частью этого общеевропейского поиска. После февральских событий 2003 года, из которых Москва, как одна из немногих столиц, вышла победительницей, "староевропейцы" четко осознали: без России у Европы нет будущего.
В отличие от остальных западных лидеров Путин ни с кем не поссорился. Во время своего визита в Париж он демонстративно назвал Буша своим близким другом. До того как отправиться в Берлин, Путин долго общался в Москве с Сильвио Берлускони и вместе с ним по телефону консультировался с Блэром. Американцы, в свою очередь, ругают немцев и французов, но ни словом не критикуют позицию России.
Тем временем Путин сейчас направился в Болгарию, чтобы осуществить очередную дипломатическую попытку подружить постсоветскую демократическую Россию с бывшими союзниками по Варшавскому договору и теперешними союзниками США. Можно предположить, что визит в Софию поможет стереть антироссийские стереотипы, которые по-прежнему сильны на востоке Европейского континента.
Так, может быть, России стоит попробовать заходить в Европу уже не через "старую", а через "новую" дверь?
Берлин
