Евгений Григорьев  |
| Гельмут Шмидт принимал
Леонида Брежнева в Бонне в ноябре 1981 года. Фото РИА Новости |
Ушел Гельмут Шмидт – выдающийся деятель послевоенной европейской и мировой политики. Ушел незадолго до 97-летия, которое отметили бы 23 декабря.
Повсюду отдают дань уважения его взглядам, уму и решительности. Глава Российского государства Владимир Путин высоко оценил личный вклад экс-канцлера в развитие и укрепление отношений добрососедства, партнерства и сотрудничества между нашими странами и народами. Канцлер Ангела Меркель отметила «естественный авторитет» Гельмута Шмидта и то, что он не просто величина, а «институт» Федеративной Республики. В Германии многие воспринимали его как совесть нации.
Впервые Гельмут Шмидт ярко проявился на политической сцене в 1957 году. Тогда в бундестаге шли жаркие дебаты о ядерном вооружении бундесвера. В их рамках на одном из заседаний от социал-демократов выступил депутат Шмидт, доселе не появлявшийся на трибуне. Он решительно отверг планы министра обороны Франца-Йозефа Штрауса. А в заключение заявил (цитирую по памяти) так: «А потом вы будете сидеть на груде дымящихся развалин и говорить, что не хотели этого».
Я тогда работал в Бонне корреспондентом «Труда». Смотрю, немецкие коллеги захлопнули блокноты и побежали с журналистского балкона в редакции. Многим тогда стало ясно, что в Бонне появился новый политик. А парламентские оппоненты придумали вроде бы обидное прозвище Шмидт-Глотка. Но он им даже, похоже, гордился, как политик и острый оратор, который за словом в карман не полезет.
Гельмут Шмидт, несомненно, выделял нашу страну в европейском многоцветье. И это неслучайно. Он участвовал во Второй мировой войне, воевал на Восточном фронте, был ранен. Несколько лет назад в один из его приездов в Москву я спросил Шмидта, что он чувствовал, пересекая 22 июня 1941 года на своем танке советскую границу. «Тревогу. Какое-то чувство, что не проглотить такую большую страну», – ответил он.
Помню, даже в нашем первом разговоре, когда довелось познакомиться с ним на штутгартском съезде профсоюзов, Шмидт интересовался, как дела в нашей стране.
В 1966 году Шмидт был главой фракции СДПГ в бундестаге, но частным образом за рулем вместе с женой и дочерью совершил путешествие в Москву. Не помню, почему он пришел именно в нашу газету к главному редактору. Я переводил. Гость подробно расспрашивал о состоянии советской экономики и поинтересовался, не настало ли время для конвертации рубля. Все это с юмором и шуткой, затруднявшими работу переводчика.
Прежде чем стать преемником Вилли Брандта на посту федерального канцлера, Шмидт возглавлял в его правительствах финансовое и экономическое ведомства. Побывал даже министром обороны. В этом качестве он однажды показал мне в своем кабинете игрушечную советскую зенитку. Помня это, я как-то прихватил с собой из московского ГУМа великолепный игрушечный танк всего за 3 руб. Улучив момент, я передал его, рекомендовав не тратиться на «Леопарды», поскольку при обмене тогдашних марок на рубли это намного дешевле. Шмидт все понял, улыбнулся, но некоторое время спустя, изобразив сожаление, на ходу заметил, что денег на проект не выделяют. Это к тому, что он был прост в общении. И вообще человек разносторонний, сильный шахматист, любитель и знаток музыки, занявшийся после канцлерства журналистикой и издательской деятельностью.
Гельмута Шмидта отличал цельный характер. Но не его политику. Вернувшись с войны и из британского плена, он, будучи студентом Гамбургского университета, вступил в Социал-демократическую партию Германии (СДПГ) и оставался ее членом всю жизнь. Однако его отношение к партии и партии к нему бывало довольно сложным. Шмидт считался правым социал-демократом. Как канцлер он поддержал размещение американских ядерных ракет, это поставило СДПГ на грань кризиса, вызвало массовые демонстрации протеста.
Но вот удивительно: в то же время никому в Бонне не приходило в голову вводить санкции, сокращать общение с Москвой. Напротив, канцлер Шмидт не просто унаследовал, а продолжал реализацию новой восточной политики Брандта. Брежнев наносил визиты в ФРГ. Шмидт пригласил его в свой скромный гамбургский дом, где, как рассказывал мне сразу после свидания, угощал генсека чем-то крепким. Он и сам приезжал в Москву для переговоров в Кремле.
В непростое время новых европейских кризисов Гельмут Шмидт не терял интереса к России, поддерживал контакты в Москве вплоть до Кремля. Он резко критиковал политику ЕС, считая ее во многом ответственной за украинский кризис. По мнению такого авторитета, антироссийские санкции – глупость. Гельмут Шмидт с пониманием отнесся к возвращению Крыма в Россию. Это навлекло на него упреки правых кругов.
В декабре 2013 года Гельмут Шмидт приезжал в Москву, как он сам говорил, с прощальным визитом. Его тепло принял Путин, назвав патриархом не только европейской, но и мировой политики. Состоялась беседа. «Мы на самом деле стали добрыми соседями, и я являюсь одним из очень многих немцев, которые всегда думали и сегодня думают, что это очень важно, чтобы между нашими странами всегда было хорошее, доброе соседство, – сказал Шмидт. – Ни в российском народе, ни в немецком народе не наблюдается ненависти друг к другу. И это на самом деле может только удивлять нас. Я, бывший солдат Второй мировой войны, просто не могу поверить, что у нас получился очень хороший результат, о котором тогда даже мечтать было невозможно. Это можно назвать чудом».
Что касается российско-германских отношений, то сегодня это выглядит как часть политического завещания человека и деятеля, которого будут помнить.
